Шумно. Взрослые смеются, но совсем не искренне. Как будто бы им
стыдно за их веселье. Зрелище удручающее, нечего сказать. Элька не
сводит глаз с мамы, которая как раз в это время бесцеремонно шепчет
что-то на ухо Васеньке. О. Васенька совершенно не похож на моего
отца, однако маму это нисколько не смущает. Вино в ее бокале
переливается на свету: те остатки красного полусухого, которые по
какой-то нелепой случайности так надолго задержались в ее бокале.
Мамины пальцы с длинными ногтями обхватывают локоть Васеньки, и я
отворачиваюсь. Дальше смотреть не хочу.
— Пусть повеселится, — говорит Элька, и я замечаю в ее глазах
торжество.
Готова поспорить, что за эти несколько секунд она успела
сравнить свою мать с моей, сделать выводы и мысленно возвысить свою
семью до небес.
— Ушла! — выпаливает Элька и легонько толкает меня в ребра. — Ну
же, не тормози! Твой выход.
Элька откидывается на спинку дивана с блуждающей улыбкой,
готовится к шоу. Что ж, я ей его устрою. Не в моих правилах
нарушать данное мной слово.
В комнате осталось не так много народу: двое незнакомых важных
мужчин в углу; тетя Жанна в кресле у камина, восседает с таким
видом, будто бы она – по меньшей мере королева этого дурацкого
банкета, хотя по ее глазам я вижу, что она смертельно устала;
Васенька, помощник отца, молодой и, честно признаться, красивый,
только вот больно затюканный и правильный, но это мы быстро
исправим; Элька, Макс и Лешка – одноклассники, именно им я и
проспорила.
— Музыку! — требую я громко, чтобы все слышали.
Элька тихонько хихикает и наклоняется к Лешке. Он тут же кивает,
прикрывая глаза, и протягивает мне мобильный телефон. Я с
удовольствием переключаю нудную песню на свою, встаю на ноги и
расправляю плечи. Знаю, что сейчас все взгляды устремлены на меня.
Даже эти важные индюки в углу вытянули свои коротенькие шейки, не
сомневаюсь. Начинаю ритмично покачивать телом, сгибая локти и
закрывая глаза. Вступление в песне заканчивается слишком быстро, но
мое тело привыкло к танцам, не зря я занимаюсь ими с самого
детства.
Оказываюсь на столе в считанные секунды и отдаюсь танцу
полностью. Кто-то громко ахает, наверняка тетя Жанна. Слышу звон
разбитого стекла, кажется, задела блюдо с канапе, меня это только
сильнее раззадоривает. Поворачиваюсь в сторону Васеньки. Он сидит с
открытым ртом, весь сжался, на щеках выступил румянец. Мое платье
слишком короткое: вот, что говорит его взгляд. Двигаюсь по
направлению к нему, снося по пути пустые бокалы. Юбилей удался на
славу, наверняка, не одна я так думаю. Провожу рукой по волосам и
опускаюсь на колени. Лицо Васеньки не поддается описанию, тут
просто буря эмоций: от смущения, стыда и страха до удовольствия,
желания и возбуждения. Не переставая двигаться, протягиваю руку и
крепко сжимаю его синий галстук. Его губы изгибаются в дежурной
улыбке, это он не мне улыбается, а всем остальным, дескать,
посмотрите, его выбрали для этого циркового номера. Я не обижаюсь,
нет, пусть обманывает кого угодно, но я-то знаю его истинную суть.
Все они одинаковы.
Тяну его галстук на себя, и его лицо подается вперед. Теперь его
глаза округляются от удивления. Главное не рассмеяться. Что же ты,
Васенька, думал, что это все, на что я способна? Рывком притягиваю
его лицо к своему и целую его в губы страстно, жарко, жадно.
Нас прерывает грозный рев моей матери.
— Елена!!!
Отрываюсь от дрожащего Васеньки и отпускаю его галстук. Его щеки
пунцовые, а глаза, как у зверя, попавшего в ловушку.
— Слезай немедленно! — грохочет мать, и пытается стянуть меня со
стола.
Я вырываюсь и спускаюсь сама. Тетя Жанна хлопает в ладоши и
кричит «Браво!». Элька уже тут как тут, тянется к моему уху и
шепчет:
