Золотистые солнечные лучи падали через отмытые до блеска оконца и переплетались на дощатом полу в замысловатый узор из света и полутеней. Нагретый за день пол щедро отдавал тепло, и маленькое мохнатое существо с удовольствием вытянулось посреди избы, грея пузико на теплом дереве.
В опасной близости от лежащего на полу домового торопливо суетилась юная девушка, высокая и стройная, словно молодая березка, с толстой золотисто-русой косой ниже пояса, перевитой гибкими стеблями озерных трав, и с огромными зелеными глазами в цвет украшавшим волосы листьям.
Любомира очень торопилась, впопыхах прилаживая на голову заранее сплетенный венок из ярко-желтых кубышек и оправляя складки длинной праздничной рубахи, расшитой все теми же желтыми кубышками. Все ее подружки уже давно собрались на берегу и ждали ее, но юная травница, опаздывала. Она сама готовила свои наряды для праздника, и очень волновалась, все ли вышло впору. Не глядя под ноги, она все-таки споткнулась о домовенка:
– Шуршаня, опять ты на дороге разлегся! – голос у девушки был под стать внешности, нежный и мелодичный, словно переливы весенних ручейков.
Мохнатик обиженно засопел, вставая на короткие кривые ножки. Размером домовой был с крупную кошку, такой же шерстяной и ушастый, разве что ходил на двух ногах, и лицо у него было человеческое. Словно у старого дедушки, но только сплошь заросшее короткой темной шерсткой.
– А ты под ноги гляди, торопуля, – он проворчал, насупившись и потирая ушибленный бок.
– Не могу, Шуршаня, миленький, я спешу, – Любомира в последний раз бросила на себя взгляд в зеркальце, – Сам знаешь, какой сегодня день.
И выскочила на улицу.
– Знаю-знаю, – домовой проворчал, глядя вслед убежавшей девушке. – Может, хоть в этом году суженого себе выберешь, привереда…
***
… Любомира танцевала вместе со всеми. Рядом с ней были Весняна и Стожара, румяные, запыхавшиеся, разлохмаченные, счастливые. Веселая свирель вела их в танце, все быстрее и быстрее. Уже совсем скоро они смогут надеть венок на голову избраннику и увести его за собой в ночную тишь. И пусть купальская ночь коротка, но так ли много времени нужно для любви?
Когда угаснут костры, затихнут свирели и обрядовые песни, серые утренние сумерки огласятся другими песнями, потаенными и бесстыдными, песнями самой жизни. А наутро счастливые парочки разойдутся по домам. И вскоре в поселке будут играть свадьбы. Много свадеб. Нет, не все, кто прыгал через купальский костер, останутся вместе, но таких будет большинство. Так уж сложилось.
Любомира искала глазами Маруна. Не мог же он просто так уйти после того, как зажег купальское пламя? Но нет, охотник был рядом, среди молодцев, задорно отбивая ритм сапогами, а сам все время бросал по сторонам ищущие взгляды. И каждый раз, увидев Любомиру, улыбался.
– Смотри, Любаша, охотник-то глаз с тебя не спускает, – Весняна зашептала на ухо подруге. – Не сглупи, выбирай его. Не прогадаешь.
Любомира судорожно вздохнула и задержала дыхание. Марун и впрямь смотрел только на нее, он свой выбор явно уже сделал. Сердечко Любомиры колотилось, словно птичка в силках. Всего-то и стоит, что прыгнуть навстречу охотнику через костер, и на эту ночь он станет ее парой. И случиться то, чего Любомира так ждала и боялась. А потом… Потом она станет ученицей ведьмы и не сможет хранить верность суженому. Не такова ведьмовская доля. Сумеет ли Марун принять такое?
И Любомира засомневалась. Судорожно выдохнула, чувствуя, как кружится голова. От быстрых танцев, волнения и запаха тлеющих трав. В глазах мутилось совсем как тогда, когда Василина учила ее разговаривать с духами. Тогда старая ведьма тоже поджигала особые травки. Вот и сейчас знакомый сладкий запах струился от купальского костра, путая мысли.
