Адриана
Оглушаюшая боль раскалывает голову на две половины. Она
настолько сильная, что заглушает даже синяки и ссадины по всему
телу. Пытаюсь открыть глаза, но яркий дневной свет ослепляет,
бросая в темноту.
Я словно раз за разом погружаюсь в темный омут и тону, тону,
тону… Постепенно чувствительность возвращается, а я понимаю
что спокойно могу открыть глаза. Я вижу звёздное небо над головой,
значит уже ночь. Сколько я так пролежала, пока не очнулась? Ехала с
ярмарки и всё… Темнота.
Попыталась встать, но на удивление это получилось, хоть и
вызвало лёгкое головокружение и тошноту. На сколько хватало
взгляда, вокруг простиралось бескрайнее поле. Только далеко на
горизонте виднелись огни города.
Дороги не было, да и идти по степи ночью не самая лучшая идея,
но мне нечего терять. Я помню только ярмарку и отца. Седые волосы
собраны в хвост на затылке, серые глаза смотрят с беспокойством, а
тихий голос говорит:
– Надеюсь эта жертва не была напрасной.
Голова взорвалась новым приступом боли, увлекая меня в
темноту.
…
Когда очнулась, уже вовсю светило солнце. Голова болела, но не
так сильно, как ночью. Поднявшись, я отряхнула длинное платье от
различных веточек и соломы, которые прилипли во время вынужденного
лежания в степи. Город, что я видела вчера, был полускрыт дымкой,
но я всё равно различила силуэт отцовского дома.
Но самое главное, я всё вспомнила. И отца, и брата, и двух
сестёр. Я, самая младшая в семье графов Рикас, родилась в один день
с единственной наследницей нашего престола, за что и поплатилась.
Имея посредственный дар магии льда, я не представляла ценности для
рода, и отец просто отдал меня в жертву. Как какую-то ненужную
букашку, ведь единственное на что я могла надеяться это удачно
выйти замуж за какого-нибудь молодого графа. Больно однако
осознавать, что ты не нужна даже собственной семье.
А принцесса... Я помнила эту наглую высокомерную девушку. Так
как правящая семья и наш род очень тесно общались, то мнение о
наследнице престола осталось нехорошее. А я поплатилась за
это.
Принцесса умерла дня три назад, после посыпанного ей в стакан
яда. Как уж охрана допустила подобное, никому не известно, но факт
остается фактом, империя лишилась наследницы. И дабы вернуть её
душу из загробного мира, в жертву богам принесли меня, как
единственную девушку оказавшуюся под рукой в неподходящий момент и
родившуюся в один день с принцессой.
Если я правильно помню, то по сути ритуала, я должна была
лишится магии, чтобы прорвать пелену миров и выдернуть оттуда душу.
Подобные действия истончают изнанку, несут неустраняемые
последствия для мира и являются запрещенными. Но кто был указом для
отца? Никто. Он даже нашего императора держал на коротком поводке,
что говорить о империи и старых законах мирозданья.
И по окончании ритуала я должна была остаться без источника
магии и умереть либо от старости, как обычный человек, либо сойти с
ума, не сумев справится с потерей. Но！Но магия осталась на месте,
даже её стало больше чем обычно, хотя для четвертого ребенка в
семье, я и так была слишком одаренной. Более того, я явственно
чувствовала некую примесь иной стихии.
Это порождало вопросы о правильном окончании ритуала.
Единственным верным исходом было получение магии с помощью
запрещенного ритуала.
Поднявшись, я ещё раз осмотрелась. Идти в столицу, где находился
особнях графов Рикас, интуитивно не хотелось. Зато в двух сотнях
метров я заметила едущую телегу.
Чтож, то что нужно. Попрошусь, может и дадут какую-нибудь
работёнку, всё же править лошадьми я умею. Ещё почему-то
создавалось впечатление, что работать я умею. Самое время уехать
куда-нибудь подальше от “любимого” батюшки.
