– Лим, может, останешься? Мне совсем не хорошо, я боюсь, –
произнёс Волим, мой младший братик, устремив взгляд своих больших
зелёных глаз на моё худое и бледное лицо.
Я подошла и, опустившись перед ним на колени, где на старых
деревянных половицах были разложены одеяла, создавая некое подобие
спального места, нежно погладила мальчишку по кудрявым тёмным
волосам. Его дыхание было прерывистым, а щёки горели от жара. Я
сжала кулаки, чувствуя, как бессилие сжимает мою грудь.
– Родной, мне необходимо уйти. Это наш последний шанс поставить
тебя на ноги, – прошептала я, стараясь вложить в голос больше
уверенности.
Ребёнок всхлипнул, и по щекам потекли слёзы. Сердце сжалось от
боли, но я не могла поступить иначе. Ему всего семь лет, а он уже
столько пережил… Если бы раньше у меня была возможность обеспечить
ему тёплый кров и полноценное питание, он бы не заболел.
– Лим, я не хочу умирать, – прорыдал он, прижимаясь щекой к моей
руке.
Я сжала зубы, стараясь не выдать истинных чувств, но желая
вселить в малыша веру в лучшее.
– Малыш, всё непременно будет хорошо. Я обещаю, что скоро
вернусь и вылечу тебя. Ты только держись, ладно? – произнесла я
уверенно, без запинки в голосе.
Волим кивнул, вытирая горячие слёзы с щёк, и едва слышно
прошептал:
– Я люблю тебя, сестрёнка. Пожалуйста, возвращайся поскорее.
Я нежно коснулась губами его холодного носика и быстро ушла, не
оглядываясь назад. Если бы три года назад мне сказали, что мы
окажемся нищими на улице, скитаясь из одного заброшенного дома в
другой, что мне придётся воровать и притворяться парнем, – я бы ни
за что не поверила и от души рассмеялась. Но судьба распорядилась
иначе.
Родителей казнили по ложному обвинению в заговоре против короля,
так и не доказав их вину. Нам с братом удалось бежать, но этого
было недостаточно. Пришлось учиться выживать в этом жестоком мире.
Мире, где магия – это привилегия избранных, а женщины, наделённые
даром, считаются проклятием. Мире, где король и его приближённые
живут в роскоши, а простой народ выживает в нищете.
В первый же день на меня напали разбойники. Я по своей наивности
не знала, что в бедных кварталах окраины города их так много.
Теперь эта ночь до сих пор преследует меня в кошмарах. К счастью,
Волим ничего не видел, оставшись в самой дешёвой гостинице, которую
я сняла на деньги, вырученные за проданные серьги – единственную
ценность, оставшуюся у меня со дня побега.
Я вышла ночью в надежде проникнуть в родной дом и забрать хотя
бы часть наших вещей, но меня окружили четверо и грубо
схватили.
– Какая сочная девчонка попалась! – прорычал толстый,
отвратительно пахнущий мужик, разрывая на мне платье. – Я буду
первым!
– Ага, держи карман шире! Это я её первым заметил! Так что
отойди, Гори, моя очередь! – захохотал второй, с чёрной повязкой на
глазу, зажимая мой рот потной грязной ладонью.
Я визжала, брыкалась, но это только больше их провоцировало. Еще
двое уже сняли мои туфельки и принялись за чулки.
– Какая строптивая! Не бойся, девка, мы будем нежными! –
выкрикнул один из них, разорвав лиф платья.
Страх сковал тело, слёзы застилали глаза. Я боялась так, как
никогда прежде. Было мерзко и холодно. Я знала, что они не отпустят
меня живой, и даже если чудом спасусь, смогу ли я с этим жить?
В тот момент я не думала ни о чём – ни о брате, ни о
последствиях, которые неминуемо последуют за моими действиями. Я
высвободила свою силу, весь свой испепеляющий огонь, который сжирал
этих бандитов до костей. Они кричали в агонии, умоляя меня
остановиться, но я не желала внемлить их мольбам. Продолжая
извергать из груди багровое пламя, я воздвигла вокруг купол немоты.
Никто не должен узнать, никто не должен увидеть. Девушка,
наделённая магическим даром, – проклятие. Таких не должно
существовать в нашем мире, а если они и появляются, от них
немедленно избавляются. Считается, что магическим даром рождаются
только мужчины.
