На крыше старого, полуразрушенного
здания бывшего автовокзала, устроившись на большом бетонном обломке
перекрытия, сидел человек. Сидел, не обращая внимания на соседние
здания, где могли укрыться снайперы группировки Монолит, стрелявшие
на поражение во всех, кто не принадлежал их клану. Сидевший на
крыше человек был экипирован довольно странно для Зоны. Облаченный
в большой и мощный экзоскелет, похожий на те, которыми пользовались
фанатики. Даже цветом был похож. Правда, хозяин перекрасил его в
черный цвет. На голове – полукруглый шлем, чем-то отдаленно
напоминавший армейскую «Сферу». Возле ног стоял тяжелый пулемет HK
MG36.
Человек смотрел на трубу четвертого энергоблока ЧАЭС, величаво и
грандиозно возвышавшуюся над территорией бывшей станции, на
расстоянии двух с половиной километров от автовокзала. Труба словно
полностью завладела вниманием человека – он смотрел на нее, не
отрывая взгляда. Лицо его было закрыто шлемом, и поэтому не видно
было, какие эмоции одолевали его…
Через какое-то время человек оторвал взгляд от трубы ЧАЭС, пару
секунд сидел, словно приходя в себя. Потом поднялся, легко
подхватил тяжелый пулемет и направился к проему в крыше.
Спустя несколько минут он вышел из здания бывшего автовокзала на
заброшенную улицу, огляделся. Улица Энтузиастов выглядела пустынной
и мертвой, как и весь город. Но человек знал, что это впечатление
обманчиво. Мертвый город был обитаем – в нем нашли прибежище
мутанты и бойцы группировки Монолит. Вернее, ее передовые отряды,
превратившие Припять в свой форпост – последний рубеж обороны
основной базы, находящейся на ЧАЭС…
Преодолев двести метров до пересечения улицы Энтузиастов с
проспектом Ленина, человек, не доходя бывшего поста ГАИ, который,
как ни странно, сохранился до сих пор, человек повернул налево и
метров через тридцать вышел на улицу Леси Украинки. Повернув на
нее, прошел мимо памятника Ленину, дошел до поворота улицы, свернул
по ней направо. Через сто метров свернул на безымянную улочку,
ведущую на улицу Заводскую. Возможно, когда-то маленькая безымянная
улица имела название, стершееся в памяти. Или же таковой, без
названия, и была с самого начала – не успели его дать
короткой, длиной всего сто метров, улице.
Дальнейший маршрут лежат по улице Заводской. Человеку
предстояло пройти аж два с небольшим километра до старого
разрушенного контрольно-пропускного пункта Припяти. А там – прощай,
Мертвый город! Вернее, до свидания. Ведь человек – он это точно
знал – снова вернется сюда…
Человек помотал головой в шлеме, прогоняя прочь всякие мысли,
настраиваясь на трудный путь. Вроде и расстояние-то небольшое, но в
Припяти, где хозяйничают мутанты и фанатики, это очень много.
Человек бросил прощальный взгляд через плечо назад, где виднелась
уже только самая макушка трубы. Удобнее перехватив пулемет,
уверенно зашагал вперед, стараясь, однако, внимательно смотреть по
сторонам и держаться ближе к обочине дороги…
С опускающимся на Зону вечером помещение бара начинало
наполняться людьми. Сталкеры, после долгого, тяжелого и опасного
дня заходили, чтобы поесть, послушать новые сплетни и слухи,
отметить свое возвращение из очередной ходки и помянуть павших
друзей. В баре пока что было еще малолюдно – двое долговцев,
свободных от дежурства, завернули поужинать; за дальним деревянным
столиком пили водку трое одиночек; еще несколько человек сидели в
одиночестве за разными столиками, да в самом углу сгруппировались
четверо нейтралов, обсуждая что-то. Перед ними стояли тарелки с
жареной картошкой – фирменным блюдом Бармена, две початые бутылки
водки и нехитрая закусь.
