– Девочки, у нас пятнадцать минут, чтобы навести порядок!
В торговом зале нашего магазина только-только схлынул наплыв посетителей, мы с напарницей не успели даже выдохнуть, как администратор вылетела из своего кабинета с круглыми глазами.
– Мариночка Алексеевна, к чему такая срочность? – протянула Катя.
Администратор была нашей ровесницей и вполне адекватным руководителем. Мы могли в выходной встретиться в кафе и поболтать о своём, о женском.
Категоричные приказы Марина Алексеевна выдавала только в очень стрессовые периоды.
– Магазин закрывается для частного посещения! Сейчас придёт такой человек…
– Какой «такой»? – с любопытством поинтересовалась я.
– За уборку! – рявкает Марина Алексеевна, одновременно запирая дверь и вывешивая табличку «Учёт».
– Кажется, действительно кто-то серьёзный, – бормочет Катя. Мы больше не тратим время на споры и принимаемся за уборку.
Катя бежит по торговому залу, я отправляюсь в примерочные, где посетители успели навести шухер.
В одной кабине вещи кинули прямо на пол вперемешку с обувью, в другой стошнило ребёнка. Очень надеюсь, что стошнило именно ребёнка, а не родителя с похмелья.
Прибираюсь, мою, разношу вещи по местам уже почти бегом, потому что Марина Алексеевна кричит:
– Идут!
Вернуться за кассу успеваю в последний момент. Как и Катя. Мы обе стоим взмыленные с растрёпанными волосами. Администратор бросает на нас оценивающий взгляд, недовольно морщится, и отпирает дверь, почти отпрыгивая в сторону.
– Здравствуйте, добро пожаловать! – лепечет она.
Никогда не видела Марину такой взбудораженной и растерянной.
Кто же к нам пожаловал? Не президент страны же собственной персоной?
Через двойные двери магазина входят четверо мужчин в чёрном. Чеканят шаг, словно солдаты на плацу. Набойки туфель стучат о кафельный пол.
Строгие костюмы-тройки, чёрные галстуки, белоснежные рубашки. Короткие стрижки, тёмные очки и наушники.
Двое сразу отправляются в обход по залу, а оставшиеся обыскивают нас.
Когда два амбала проходятся ладонями по телу, мы с Катей ошарашенно переглядываемся.
Лишнего себе не позволяют, но вытаскивают телефоны из карманов.
– Эй! – возмущаюсь я. – Не имеете права.
– Не волнуйся, крошка. Вернём после визита шефа.
– Это незаконно!
Амбал игнорирует мои возмущения и занимает позицию у входа.
Возвращаются с обхода ещё двое и сообщают напарникам:
– Чисто!
– Чисто!
Амбалушка у входа, который нас обыскивал, прижимает наушник пальцем и говорит:
– Чисто! Можно заходить.
После этого в помещение входят они.
Мальчик лет десяти и, очевидно, его отец.
Меня бросает в дрожь при одном взгляде на мужчину.
Высокие скулы, жёсткая линия губ и пронзительные синие глаза.
Взгляд незнакомца, острый как бритва, проходится по мне и Кате, останавливается на Марине Алексеевне.
– Где у вас роботы?
– Идёмте, покажу, Артур Эдуардович.
И тут я замечаю на себе ещё один взгляд. Сероглазого мальчика, который в упор смотрит на меня.
Внутри что-то ёкает. Сердце замирает, а потом стучит чаще. В груди распускается незнакомое чувство тепла и нежности. Ловлю себя на мысли, что хочется обнять и прижать к себе. Глупость какая-то! Это же совершенно чужой мне ребёнок.
Марина услужливо показывает дорогу. Гости магазина следуют за ней и скрываются за стеллажами, а мы с Катей выдыхаем.
– Боже, какой мужчина! – выдыхает напарница.
– Родила бы ему сына? – тихонько хмыкаю я.
– И сына, и дочку, – продолжает напарница. – Он и десятерых прокормит. Это же миллиардер, Артур Тагиров.
– Ну то, что он миллиардер и так понятно. Стали бы наш магазин закрывать ради кого попало.
– Ты не понимаешь, – горячо продолжает Катя. – Это же звезда хоккея! Он подавал такие надежды, а потом получил травму и не смог играть. Занялся бизнесом и преуспел. Настоящий мужчина!
