Харпер Харгрейвс, запрокинув голову, смотрела на изысканное неоготическое здание, занимавшее целый квартал в самом сердце Манхэттена. Стрельчатые французские окна сияли в лучах мягкого сентябрьского солнца. Каждый из восьми этажей был вдвое выше современных. Возле высоких дверей с двух сторон стояли вазоны с кустовыми розами. Дорого одетые люди выходили из здания, садились в роскошные автомобили и ехали на свои престижные и высокооплачиваемые работы. Даже такси здесь проезжали, еле шурша шинами, чтобы не нарушать общей элегантности места.
Стараясь не замечать своего отражения в стеклянных дверях – потертые джинсы и растянутая футболка, – Харпер покрепче сжала ручку коляски и решительно толкнула дверь.
В центре вестибюля журчал затейливый водопад, вокруг стояли кресла, обтянутые светлой кожей, и высокие растения в кадках. Вся эта красота отражалась в стерильно-чистой поверхности черного мраморного пола.
– Я могу вам помочь?
Конечно же, в таком дорогом доме был консьерж, да еще и в форме с логотипом. Он стоял за небольшой стойкой и вежливо, хотя и недоуменно, улыбался негламурной гостье.
Ничего другого Харпер и не ждала. Еще совсем недавно она сама принадлежала к этому миру. Она выросла в аристократической семье и привыкла воспринимать роскошь, как должное. Потом она ушла из дома, но почти сразу вышла замуж за Кларка Харгрейвса и снова погрузилась в роскошь, хотя и несколько иного стиля. А когда муж умер, она потеряла все.
Она была богата, потом бедна, потом снова богата. Теперь она понятия не имела, кто она и что она.
Харпер подошла к консьержу.
– Доброе утро! Я к Сету Маккеллану.
– Мистер Маккеллан вот-вот уедет в офис. Он вас ждет?
Она предполагала, что добраться до Сета будет нелегко. Он же Маккеллан, из тех самых Маккелланов, некоронованных королей Манхэттена. Но когда они познакомились, оба были студентами без гроша в кармане. Он тоже порвал со своей семьей и был вынужден снимать крошечную квартирку пополам с Кларком. Два года спустя Сет убедил Кларка основать вместе с ним инвестиционную компанию. Их дела шли отлично, но через пять лет Сет со своими братьями унаследовал дело отца и предложил Кларку выкупить свою долю. Проблема была в том, что Кларк имел обыкновение тратить все до цента. Чтобы выкупить бизнес Сета, ему пришлось заложить и саму фирму, и квартиру.
Когда он погиб, Харпер пришлось продать и то и другое, чтобы расплатиться с банком.
– Нет, не ждет. Но я его старый друг. Меня зовут Харпер Харгрейвс.
«И он – мой должник», – подумала она, поднимая подбородок.
Если бы Сет не заставил Кларка заложить все, чтобы выкупить его долю, она не стояла бы сейчас тут в таком потрепанном виде.
Не сводя с нее недоверчивого взгляда, консьерж позвонил по внутреннему телефону:
– Мистер Маккеллан, к вам посетительница. Харпер Харгрейвс.
Пауза.
– Да, разумеется, мистер Маккеллан.
Швейцар указал Харпер на лифт и последовал за ней к блестящим стальным дверям. Когда двери открылись, он вошел вслед.
Он следил за ней! Хотел убедиться, что эта нищенка с ребенком не будет шастать по его безупречному дворцу. Харпер чуть не застонала от унижения.
Когда лифт остановился на седьмом этаже, он остался в кабине, но не закрывал дверей до тех пор, пока Харпер не постучала в квартиру Сета.
Дверь открылась, и Харпер забыла о высокомерном консьерже. Лучший друг ее мужа стоял перед ней в спортивных брюках, низко сидевших на бедрах, и спешно натягивал футболку на свой мускулистый торс.
Харпер растерянно смотрела на него. Он показался ей выше и стройнее, чем раньше. И глаза были другими, как если бы годы научили его мудрости или, по крайней мере, осторожности. Хотя его улыбка осталась такой же мальчишеской, а темные волосы топорщились так же непослушно, как в те дни, когда они жили по соседству. Но в целом она могла сказать, что нервозный мальчишка, который снимал квартиру с Кларком, превратился в очень привлекательного мужчину.
