Не по-ночному белёсый небосвод выглядел выцветшим, как старый, линялый наперник. Он прохудился от ветхости, и из него густо и напористо валил снежный пух. Лохматые белые хлопья плотной кисеёй занавесили улицу. За их мельтешением всё казалось дрожащим: дома, машины, билборды. Фонари стояли, как гигантские одуванчики, в рассеянных нимбах света. Мир потерял чёткость очертаний. Реклама, вспыхивающая на крышах зданий, выглядела расплывчатой, и от гигантских букв по небу растекалось красноватое свечение неонового пожарища.
Олег, нахохлившись и сунув руки в карманы, бесцельно брёл по бульвару. Перекинутый через плечо рюкзак висел, как котомка странника. Олег механически переставлял ноги, шаг за шагом, чтобы убить время. Сегодня вечером время ничего не стоило. Это был бросовый товар.
Снег назойливо лез в глаза, оседал на ресницах, таял и стекал по влажным щекам. Людской поток спешил мимо, не вовлекая одинокого пешехода в свой водоворот. Чужие судьбы, составленные из мозаики проблем, ожиданий и разочарований, существовали рядом. Иногда они долетали до Олега обрывками фраз, всхлипом, смехом, облаком сигаретного дыма или сладко-терпким ароматом духов. Казалось, достаточно протянуть руку, и ты уже не будешь одинок. Но это было лишь очередным обманом в городе иллюзий. Параллельные миры не пересекаются. Никогда.
Маша Спиридонова, девочка с синими глазами и пепельными волосами, была из параллельного мира. Он отметил её сразу же. Она выделялась своей уверенной медлительностью императрицы, не терпящей суеты. Машина красота так поразила его при первой встрече, что он невольно засмотрелся на неё, забыв про первое сентября, что он в незнакомой школе, а вокруг новые одноклассники.
«Что ты уставился на меня, будто я музейный экспонат?» – спросила Маша, глядя куда-то мимо его плеча. В её голосе не было ни кокетства, ни раздражения. Олегу стало неловко. Он поспешно отвёл глаза. С тех пор он решался взглянуть на неё только украдкой, а Маша вовсе не замечала его, как будто он был пустым местом. Наверное, было слишком самонадеянно рассчитывать, что до него снизойдёт первая школьная красавица. Но мечтать никому не запрещено.
За три месяца он почти свыкся со своим имиджем дырки от бублика, но в конце ноября случилось то, чему он до сих пор не мог найти объяснения. Его заметили. С ним заговорили. Мечта начала воплощаться в жизнь.
Олег часто брал с собой в школу какую-нибудь книгу. Если чтение захватывало, он грешил тем, что читал, пряча книгу под партой. В тот день после уроков он обнаружил, что томик Брэдбери исчез. Хотя он не помнил, чтобы доставал его на последнем уроке, Олег на всякий случай поднялся в кабинет. В столе не оказалось ничего, кроме скомканного листа бумаги.
– Ты, случайно, не это ищешь? – неожиданно услышал он голос Маши.
Она стояла, небрежно опершись о дверной косяк, и держала в руках потерянную книгу.
В первый миг Олег онемел:
– Как она у тебя оказалась? – справившись со смущением, спросил он.
– Вытащила у тебя из рюкзака. Стало интересно, что ты читаешь, – без тени стеснения сказала Маша.
Она пересекла класс и уселась на подоконник.
– Любишь фантастику?
– В общем да, – кивнул Олег, удивляясь её непосредственности. Кто бы на её месте решился взять книгу из чужой сумки, а потом запросто сознаться в этом?
– А мне больше нравятся книги про любовь, типа Барбары Картленд, – сказала Маша.
– Про любовь есть тоже интересные, – уклончиво заметил Олег. Сам он на дух не переносил подобных романов, но ради Маши готов был расхваливать любую муру.
– Что тебе интересно? Ты, наверное, про любовь ничего и не читал, – ни с того ни с сего вскинулась Маша.
– Если хочешь, прочту, – охотно согласился Олег.
