Трое стояли рядом – высокие, темные, молчаливые. В одинаковой одежде из черной кожи, у каждого в одной руке – мотоциклетный шлем, в другой – по откупоренной бутылке ледяного пива. Одинаковым жестом они подняли бутылки, с глухим мрачным звуком стукнув ими друг о друга. Их голоса, звучавшие как один, были столь же мрачными:
– За Мэтта.
Долгий глоток янтарной жидкости. Достаточно долгий для того, чтобы каждый мог предаться воспоминаниям о товарище, которого с ними больше не было.
Память о нем, бережно хранимая и усиливаемая этим ежегодным ритуалом, сейчас, однако, была особенно горькой. Прошло уже десять лет.
И двадцать с тех пор, как небольшая компания талантливых, но скучающих ребят из школы «Грейстонс грэммар» получила ярлык «плохие». Ярлык, который сохранился, даже когда эти четверо стали лучшими выпускниками медицинского колледжа. Теперь «плохих ребят» осталось лишь трое, но за эти годы их связь закалилась крепче стали.
Жидкость была выпита до капли, бутылки опустились – по-прежнему в мертвой тишине.
Резкий стук в дверь был настолько неожиданным, что один из мужчин вполголоса выругался. На досадную помеху никто не обратил внимания, но стук повторился, еще более настойчиво, а следом раздался голос. Голос был женский и напуганный:
– Сара! Ты дома, Сара? О боже, пожалуйста, будь дома! Открой, умоляю тебя!..
Трое переглянулись. Один из них недоверчиво покачал головой. Другой согласно кивнул. Третий – Макс – двинулся к двери.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»
Элли крепко зажмурилась, чтобы не расплакаться, собираясь постучать в третий раз. Она не представляла, что будет делать, если Сары все-таки не окажется дома. От одной мысли об этом ей захотелось изо всех сил забарабанить в дверь кулаками. В отчаянии она занесла руку, чтобы снова постучать, но не смогла и поняла, что дверь открывается. Окончательно потеряв равновесие, Элли неуверенно шагнула вперед.
И уставилась на черную футболку, видневшуюся из-под черной же мотоциклетной кожаной куртки, сразу вспомнив, что видела несколько мощных мотоциклов, стоявших возле дома, но не обратила на это внимания. О боже! Наверное, она ошиблась дверью и попала в байкерский притон! А может, даже в штаб-квартиру бандитов или лабораторию по производству метамфетамина. Сильные мужские руки сжимали ее плечи, заставляя держаться прямо и одновременно втаскивая в это опасное гнездо. Сердце Элли сперва замерло, а потом сильно заколотилось.
– Отпустите меня, – пробормотала она. – Руки прочь.
– Не беспокойтесь, – проговорил мягкий рокочущий голос где-то над ее головой. Он звучал… утомленно? Или заинтересованно? – Я просто не хотел бы видеть вас лежащей плашмя на моем полу.
Для бандита эта фраза была на удивление вежливой. Ну, Элли тоже не лыком шита.
– Я ошиблась дверью.
Чтобы восстановить равновесие, пришлось еще раз шагнуть вперед.
Она уронила сумочку и уперлась обеими руками в оказавшуюся перед ней широкую грудь. Господи боже, на ощупь она напоминала кирпичную стену. Элли опасливо взглянула вверх и встретилась взглядом с ее владельцем. Темные волосы, темные глаза, выражающие некоторую озадаченность. Никаких татуировок нет, пирсинга тоже. Да и выглядит он на удивление опрятно для члена байкерской группировки.
Элли посмотрела по сторонам и сдавленно вскрикнула: в квартире были еще двое! Разглядывали ее, причем один – с явным раздражением. Они тоже были с головы до ног в черной коже – в куртках с заклепками на плечах и локтях, в узких штанах с защитной подкладкой, в тяжелых ботинках. Блестящие молнии и заклепки с той же вероятностью могли бы оказаться цепями и кастетами. В руках у них были пивные бутылки. Очевидно, она им помешала, и они были недовольны. В комнате не хватало воздуха – трое больших и потенциально опасных мужчин, которые здесь находились, его почти полностью израсходовали.
