Пролог – "О природе тварей, угрожающих роду человеческому"
Из архивов Ордена Света, документ для внутреннего пользования
Когда Создатель возводил барьеры между мирами, часть скверны Древних оказалась запечатана в нашем мире. Подобно яду, проникшему в чистые воды, эта скверна породила искажения в живой природе. Так появились твари, которых мы обязаны истреблять.
Не верьте тем, кто говорит, что эти создания – просто иная форма жизни. Они – искажение замысла Создателя, нарушение естественного порядка. Каждая тварь несет в себе частицу древнего зла, жажду человеческой плоти и крови.
Бескровники крадут годы жизни у невинных, оставляя иссохшие тела стариков там, где еще вчера были здоровые люди. Скрытни охотятся в наших городах, и лишь обглоданные кости говорят об их присутствии. Кровавые Охотники разрывают своих жертв, как дикие звери. А Пожиратели Разума оставляют после себя пустые оболочки некогда разумных людей.
Не дайте себя обмануть их человеческим обликом или способностью к речи. Они – хищники, и человек для них – всего лишь пища. Даже те из них, кто кажется безобидным, как Мглявики, – лишь притворяются, чтобы усыпить нашу бдительность.
Особо опасны некроманты-отступники, поднимающие мертвых. Их прислужники – мерзость, оскверняющая самою смерть, голодные твари, лишенные разума.
Наш долг перед Создателем – очистить мир от этой скверны. Каждая тварь должна быть уничтожена, каждое логово – сожжено, каждый след их существования – стерт.
"Ибо чистота – это свет, а свет разгоняет тьму", Верховный Инквизитор Ордена Света
Я всегда знал, что моя семья особенная. Просто не понимал, насколько.
В детском доме меня считали сложным подростком. Замкнутый, агрессивный, с ночными кошмарами. Никто не горел желанием брать такого. Но Марковы… Они пришли именно ко мне. Теперь я понимаю – они почуяли во мне что-то. Мою ярость, мой гнев. Качества, которые делали меня частью их стаи, даже когда я был просто человеком. Анна Сергеевна первая нашла ко мне подход. Она просто садилась рядом, когда я рисовал своих монстров. "Интересные существа," – говорила она, разглядывая моих чудовищ с оскаленными пастями. – "Расскажешь мне о них?" Я рассказывал. А она слушала. Без осуждения. Без страха. Теперь я понимаю – она видела в моих рисунках отражение собственной природы.
Когда тебя усыновляют в тринадцать, ты уже не ждёшь чуда. Но Марковы были другими. Анна Сергеевна – моя новая мама – никогда не давила. Просто была рядом, когда нужно. Отец – суровый Игорь Петрович – учил меня всему, что знал сам. А Лиза, их родная дочь, сразу приняла меня как брата. Идеальная семья. Почти.
У каждого из них был свой способ сделать меня частью семьи. Отец брал меня на охоту – обычную, с ружьём на дичь. Теперь я понимаю, что он учил меня не просто стрелять. Он учил меня выслеживать добычу, чувствовать её страх, понимать, когда пора нападать. Лиза помогала с домашними заданиями, и часто мы засиживались допоздна. В такие ночи я замечал, как странно блестят её глаза в темноте, но списывал это на игру света. Мама… Она научила меня главному – контролю. Когда я срывался в школе, она не ругала. "Гнев – это нормально," – говорила она. – "Главное – направить его в нужное русло." Я не знал тогда, что она говорит о голоде, который всегда с ними.
Были странности. Ночные отлучки всей семьёй. "Особая диета". Запертый подвал. Но кто я такой, чтобы задавать вопросы людям, давшим мне дом?
Всё изменилось в ту ночь, когда я забыл телефон в гараже. Спустился в час ночи, чтобы забрать. И услышал звуки из подвала. Крики. Нечеловеческое рычание. И голос отца, непривычно низкий, почти утробный: "Лиза, держи его! Анна, закрывай дверь!"
