– Греби, немного осталось.
– Ты так полчаса назад говорил… Давай прямо тут встанем на привал? – я мотнул головой в сторону берега.
– Нет, тут нельзя, опасно, за тем поворотом остановимся, – Леший махнул рукой куда-то вперёд.
– Ладно, ещё немного потерплю.
Прошло уже порядка пяти часов, как мы запрыгнули в свою деревянную лодку. Холодный ветер обдувал наше судно со всех сторон, не желая отпускать нас из объятий «Ледяной пустоши». Голые тощие деревья стояли по обеим сторонам реки. То тут, то там мы слышали, как их сухие ветки ломаются под чьими-то тяжёлыми шагами. Иногда краем глаза я видел какие-то тени. Сегодня солнечный день и не заметить их было практически невозможно. Такого рода обстоятельства, несомненно, добавляли нам сил. Не обращая внимания на ледяную воду и холодные порывы ветра, мы двигались всё дальше от злосчастного места, в котором многие мои коллеги остались навсегда.
– Вот туда давай, – Леший в очередной раз махнул рукой куда-то вперёд.
Из последних сил я налёг на вёсла. Когда мы подплыли, Леший выпрыгнул из лодки прямо в ледяную воду.
– Диод, чего расселся, старцу помощь нужна, але не видишь? Или ноги боишься в резиновых сапогах замочить?
– Щас, Леший, щас.
Держась одной рукой за край лодки, я тяжело встал. Ноги были ватные, спина болела. Но всё это было терпимо, главное, что мы смогли отплыть подальше от «Ледяной пустоши».
Затащив лодку на берег, мы с Лешим начали собирать хворост, дабы развести костёр. Благо сушины в это время года было завались. Уже через десять минут на нашей поляне приятно трещал небольшой костерок.
– До заката управились, слава богу, – Леший опустился на трухлявый пенёк.
Я посмотрел на небо, которое уже успело окраситься в красно-розовые оттенки. Не помню, чтобы в «прошлой» жизни зимой были такие закаты. Хотя, кто его знает. В прошлой, нормальной жизни у меня не было времени даже на то, чтобы хоть на секунду кинуть взгляд на небо! Каждый день я решал множество бесполезных, с точки зрения выживания, задач. Но сейчас всё изменилось. Всё изменилось…
– Диод, о чём думаешь? – спросил меня старик.
– Да прошлое вспомнил. Как в городе жил, работал.
– Ну да, ну да… – Леший призадумался.
– Кому сейчас хорошо – так это тебе. Ты как жил, так и живёшь. Сплавляешься по реке, ходишь по лесу, охотишься. Считай, ничего не изменилось.
Леший рассмеялся.
– Ну ты парень даёшь, опять хандру поймал? Или всё пережитое не отпускает? Диод, выдохни. Скоро уже весна будет. Снег вон и тот растаял. Февраль нынче тёплый выдался.
– Ты, старче, не серчай на меня. У меня после «Ледяной пустоши» всегда так. Ностальгия какая-то просыпается внутри.
– Дело привычное, – Леший почесал свою седую бороду. – Многие там прошлое вспоминают, некоторые даже рвутся вернуться, дурачьё, ей богу.
В это время наш маленький костерок превратился в полноценный костёр. Пламя безжалостно сжирало всё, до чего могло дотянуться. Жар нарастал, терпеть это уже было невыносимо, и я снял свой ватник.
– Эвона как, плюсовая температура в феврале, да где ж такое видано?
– Да, Леший, согласен. Хорошо на улице. Слушай, спросить у тебя хочу уже неделю, да всё забываю.
– Ну так давай, чего ж не спрашиваешь, – Леший улыбнулся.
– Ты вообще скучаешь по «старому» миру? А то на тебя посмотришь и кажется, что ты всегда в таких условиях выживал.
– Да чего скучать, в городе я бывал редко. Пару раз в год, не больше. Мне, внучок, тайга больше нравится. Свободу чувствую. В лесу и сон лучше, да и напастей всяких меньше.
– Теперь то да, безопаснее в глухой тайге, тут не поспорю. С людьми, скажу я тебе, всегда не очень безопасно. А уж когда привычный всем мир рушится в одночасье – тем более.
– Рабство опять вспомнил? Да не серчай ты уже на них, они люди дикие, за всю жизнь ни разу в городе то и не были. А тут городские табуном повалили, куда ж им ещё было деваться?
