– Здесь явно какая-то ошибка!
Он потыкал пальцем в расчёты, но Озолинг даже не поднял глаз от стола. Изометрический чертёж сложной многоярусной конструкции занимал заведующего лабораторией гораздо больше, чем какие-то там накладные.
– М-дэээ? – протянул завлаб совершенно отстранённо. – Что не так с поставками?
– Триста тонн смарагдовой зелени!
Озолинг придавил свой чертёж указательным пальцем к столешнице, останавливая вращение картинки. Правую бровь поднял удивлённо, став похожим на потревоженную виноградную улитку, повернувшую в сторону посетителя только один глаз. Левое глазное яблоко у Озолинга было стеклянным, результат неудачного контакта со спорангием. Новичков всегда приводила в смущение способность завлаба смотреть в две разных стороны одновременно. Привыкнуть к такому, или хотя бы делать вид, было сложно.
– Триста тонн? На какие цели?
– Это накладная, Палпалыч, а не заявка. Тут только цифры. Триста тонн зелени по номенклатуре «Строительные и отделочные материалы».
– Так, и в чём дело? Кому-то на планете понадобилось триста тонн зелёной краски…
– Это не краска! Это раствор синтетического антисептика, бриллиантового зелёного.
Озолинг сверкнул живым глазом, дёрнул щекой, приводя протез в менее пугающее положение. Димке на миг показалось, что это признак искреннего интереса, но завлаб не оправдал ожиданий.
– Мало ли? Заказник – планета с бурной микрофлорой. Не говоря уже про микрофауну, м-дээ. Может, хотят покрыть стены антисептиком?
– Шутите, Палпалыч? Ну какие стены? Зелёнка разлагается под солнечным светом.
– Может, внутри хотят покрасить, – уже с раздражением отмахнулся Озолинг.
– Она токсична!
– Слушайте, эээ… как вас?
– Лейтенант Дмитрий Карпенский! – он вытянулся и щелкнул каблуками.
– Димочка, дорогой мой, я понятия не имею, зачем там понадобилось триста тонн зелёнки. Они просят, мы можем синтезировать и отправить, что вам ещё нужно?
– Но ведь станция потратит на этот бессмысленный заказ массу сырья, энергии и времени! Мы могли бы заполнить транспорт лекарствами или оборудованием…
– Вы что, начальник экспедиции? Может, вы лучше него знаете, что нужно на поверхности?
– Нет, но…
– Вы начальник ЭсЭлЭс?
Димка свёл брови, пытаясь расшифровать незнакомое сокращение. Проследил направление глаза завлаба к нашивке на своём комбинезоне.
– А, да, снабженец. Временно исполняю. Я вообще-то биофизик, но наша лаборатория до сих пор…
– Так исполняйте, что ж вы лезете не в своё дело?
– Это моё дело! – вспыхнул Димка. – Как завскладом я подозреваю халатную трату ресурсов…
– Временно исполняете, – напомнил Озолинг.
– Так точно! Я офицер научного флота, экзамен сдал с отличием! Я всю жизнь мечтал попасть на станцию! И пусть меня тут всерьёз не воспринимают, запятили в хранилище накладные перебирать, но это не значит, что я буду в ответ плевать на работу! Если я вижу ошибку, если знаю, что можно что-то сделать лучше и эффективнее, то я…
Озолинг шумно выдохнул, надувая щёки, и плюхнулся в кресло. Димка осёкся.
– Я, я, я! – передразнил завлаб. – Спорангий отправку одобрил?
– Так точно.
– И какого рожна вам ещё надо? Хотите пойти, сунуть голову к нему в мицелий, опротестовать решение?
– Нет, но… Но триста тонн!
– Хорошо, хорошо, я свяжусь с экспедицией и уточню. Может, имелись в виду литры. Или запятую в бланке пропустили, просили три тонны, вышло триста. Отложите пока накладную к неисполненным, присвойте ей статус «на ожидании».
– Спасибо, Палпалыч!
– Не за что!
За время препирательств палец Озолинга сполз с чертежа, и рабочий стол принялся снова крутить изображение. Поскольку хозяин кабинета не заметил этого, инженерный бот решил посвоевольничать и взялся перерисовывать чертёж в трёхмерную модель, которую считал более удобной для восприятия человеком. Над столом из плоской картинки стала выдвигаться разноцветная конструкция, но прежде, чем Димка понял, над чем работает главный инженер станции, Озолинг спохватился и вдавил изображение обратно в горизонтальную плоскость.
