Меня зовут Тобиас. Я родился 5 февраля 2085 года в Германии, в
небольшом городке Мариендорф, который находился возле Берлина. Мой
отец, Эмре Далал, работал инженером на железной дороге, в его
обязанности, как я тогда, в детстве, мог понять, входило слежение
за автоматическими системами движения поездов, чтобы всё работало
как часовой механизм. Иногда он мог заняться и небольшим ремонтом
самого поезда, когда у него было на это настроение и время, в такие
дни он брал меня с собой и мы проводили целый день в высоких
ангарах, среди рабочих, каждого из которых отец знал по имени. В
этих помещениях было грязно и очень часто холодно, но мне нравилось
находиться среди других инженеров и мастеров, шестерёнок,
микросхем, людей с задумчивыми лицами скопившимися у компьютеров и
станков и 3Д-принтеров.
Насколько я сейчас помню, у моей матери, Лены, была та же
профессия, что и у отца, но она всё время сидела дома со мной,
может быть мама и работала, более-менее целостные воспоминания у
меня начинаются лет с семи, а тот период, который мы жили в
Германии мне видится очень туманно, иногда даже кажется, что это
был всего лишь сон, что это было не со мной, или вообще, я просто
придумал всё и потом начал верить, что жил той жизнью.
Население планеты тогда перевалило за десять миллиардов человек,
все постоянно повторяли эту цифру, говорили о проблемах с водой,
что скоро нам всем не будет хватать еды, и почему это государство
совсем не заботится о таких важных вещах.
Мне трудно было понять то, о чём твердили взрослые: мне всегда
хватало воды (кому вообще нужна вода, когда есть вещи намного
вкуснее), и чего вообще из-за этого переживать, если вода
закончится, то будет просто отлично – мы будем пить только
газировку и наслаждаться жизнью. Вот бы ещё каши из всяких круп
закончились, тогда бы я решил, что уже в свои пять лет застал пик
развития человеческой цивилизации и нашему виду больше некуда, а
самое главное, незачем стремиться к новым вершинам.
Годы тянулись долго, зимой мне исполнилось семь, но почему-то
меня наполняла уверенность, что я уже прожил лет двадцать семь, ещё
до школы мама научила меня читать так что к этому возрасту я читал
как взрослый, отец иногда занимался со мной математикой и я был
полностью готов отправляться в школу с неплохим запасом знаний,
больше чем у многих, как выяснилось в первые месяцы учёбы. Я с
нетерпением ждал сентября. И вот заветный день, когда можно будет
отправиться постигать науки и изучать профессии настал.
- Постарайся как-нибудь быстрее, - строго сказала мне мама, -
сегодня нам совсем не желательно опаздывать, это всё-таки твой
первый день.
Хоть сентябрь только-только начинался, за окном уже стояли
морозы как в первые дни зимы, странное явление, но никто не
паниковал не сильно придавал значения этой нетипичной погоде. Я
кряхтел, пытаясь завязать свои зимние ботинки, так как из-за
толстой зимней куртки почти не мог согнуться. Мы спешили в
школу.
Вышли из дома даже как-то слишком заранее, и пройдя совсем
немного до остановки метро, мы стали в стеклянном прямоугольнике
вместе с другими людьми, ожидая своего поезда. Сколько его ожидать
не знал никто, потому что в последний месяц они стали ходить без
расписания, когда я спрашивал у кого-то почему так, то мне
отвечали, что инженеры хотят добиться максимальной эффективности:
пускать поезд только если на маршруте есть необходимый минимум
пассажиров. Это объяснение было не совсем понятным для меня, но
суть была проста: на нашей остановке стеклянное ограждение могло
ломиться от количества пассажиров, но, если на других было пусто, и
не хватало хотя бы одного человека до этого самого минимума – поезд
бы никуда не двинулся из депо.
