Дмитрий
Попрощавшись с напарником, я смешиваюсь с потоком пассажиров,
которые хотят как можно скорее добраться до эскалатора.
Это и моя цель. С одной лишь оговоркой — мне торопиться не
куда.
Дома меня никто не ждет. Ни кота, ни собаки. Ни жены, ни
ребенка.
Я зло усмехаюсь. Жена, правда, когда-то была. Вроде бы любимая,
вроде бы верная. Она даже сына родила, которого мы так ждали.
Только родила его не мне.
Точнее, не моего.
Моя рука непроизвольно сжимается в кулак.
Почти пять лет уже прошло, а я до сих пор не могу через это
переступить. С чего всё началось? Я уже даже не помню.
Хотя нет. Помню. Началось всё с имени. Когда в роддома Даша
внезапно решила назвать своего сына Антоном.
Это было неожиданно.
Тогда моя мать впервые с удивлением покосилась на меня и
спросила, что такое творит моя супруга.
— Дима, что происходит? — недовольно цокала языком мама, пока я
собирал Дашке сумку для передачи в роддом. — Почему это твоя жена
захотела назвать вашего ребенка таким странным именем? Что это за
Антон? С чего Антон? Имя какое-то дурацкое.
— Мам...
— К тому же, она сама Александровна, если бы хотела назвать в
честь кого-то из своей родни, то назвала бы в честь отца, не так
ли?
Хотя, по мнению моей матери, было бы правильней, чтобы мы
назвали ребенка Женей. В честь моего отца.
Папа умер за пару месяцев до нашей с Дашей свадьбой. И когда
Даша забеременела, мать то и дело напоминала нам про то, как много
отец сделал для нас.
Это было, кстати, правдой.
Мои родители оплатили не только нашу свадьбу, но и дали первый
взнос на квартиру. И мать логично считала, что самое меньшее, что
мы можем сделать в ответ — это назвать нашего сына в честь моего
отца.
И я был с ней согласен. Мне тоже хотелось, что сын носил имя
Евгений. Это ведь нормальная практика. Сыновья часто называются
своих сыновей в честь отцов.
Помню, Даша, пока ходила беременная, особо нам с матерью в этом
не отказывала. Говорила: посмотрим, сначала родить надо — и всё
такое.
А как родила — сразу же поменяла своё мнение.
Я получил первую фотографию от неё из роддома, где в казенных
пеленках лежал красный и сморщенный младенец и тут же приписочку:
«Дим, а давай его назовём Антошкой?»
«Мы же договаривались.», — написал я ей в ответ. — «Называем в
честь моего отца. Женей».
«Просто он светленький родился, в меня», — ответила тогда моя
жена. — « Если бы родился брюнетом, в тебя, то тогда да, был бы
Женя. Но, Димочка, он русый. И, наверное, даже конопушки как у меня
будут».
«То есть, ты хочешь, чтобы нашего сына то и дело звали копать
картошку?»
«Нет, мне просто кажется, что это мило», — ответила мне Даша и
надолго замолчала.
Естественно, когда мать спросила, как у нас дела, я показал ей
фотографию. Заодно и рассказал про идею Даши назвать сына
Антоном.
Вот тогда матери и стало плохо.
— Ох, сыночка, что же она творит-то, а? Уважила свекров, нечего
сказать. Я хотела, чтоб отца твоего через твоего сына вспоминали.
Евгений Миронов. Ведь красиво звучит. Даже артист есть с таким
именем. А теперь как твоего отца вспоминать будут? Станут кричать
твоему сыну: ей, Миронов, за что ты убил дедушку лопатой. Так,
да?
Мать, конечно, разозлилась в тот момент не по детски. И,
несмотря на то, что Дашке удалось уговорить меня на это чужое для
нас имя для ребенка, мать её так и не простила.
Кажется, с этого времени началось охлаждение в их отношениях. Но
главное в том, что мама начала подозревать Дашку в неверности.
Поначалу я не воспринимал материны подозрения всерьез.
Ну и что, что Даша просит предупреждать заранее, если мать
собирается приехать навестить нас. В это отношении я даже где-то
понимал жену: может, у нас на этот день другие планы. Может, мы по
магазинам собираемся. Или в поликлинику. С детьми надо часто ходить
к врачам. Да, может, мы просто без сил валяемся в кровати, пытаясь
выжить после очередной бессонной ночи с младенцем. Они же ведь
писец какие нежные, чуть что не так — и нескончаемый ор на на много
часов.
