1.1
- Арин, ну ты долго там? – Кричит мама, заглядывая в спальню.
- Иду уже, - бурчу под нос. Зачем вообще она решила меня сопровождать. Детский сад что ли. Мне девятнадцать, а не четырнадцать. Не маленькая.
- Арин, - снова настойчиво торопит мама, поглядывая на часы. Точно, ей же к семи на маникюр.
- Пойдем, - накидываю безрукавку и выхожу из комнаты. Впервые за все время знакомства, Игнат заболел. Вообще встреча с ним была неожиданным подарком (а подарком ли?) судьбы.
Когда пришла в десятый класс и не увидела Кирилла среди одноклассников, сердце как будто остановилось. Я долго прибывала в некотором оцепенении. Стояла и молча смотрела на его, нет на нашу парту. А потом слезы полились рекой. Я развернулась и пошла прочь. Прогуляла уроки, сидя в парке. Кидала хлеб уткам и плакала.
Вспоминала наше детство, наш поцелуй. Его сладкие губы. Теплые объятия. А еще вспоминала, как в ту ночь застала его с Ксюшей. Ната потащила меня на эту вписку, чтобы проверить Антона, ее парня. Она думала, будто бы он ей изменяет. Но в итоге Антона не оказалось там. Зато оказался Кирилл. Целовался с прекрасной Царевной.
Зачем он мне звонил? Что хотел сказать? Да и был ли смысл вообще говорить. Я больше не могла быть рядом с ним. Сидеть плечом к плечу, будто ничего не произошло. События оставляли отпечатки на моем сердце, не давали возможности вздохнуть и наполнить грудь кислородом. Мне было плохо. Но я все равно продолжала искать глазами в толпе Соболева. Ругала себя за это. Да как же так. А где же гордость.
В какой-то момент ненависть ушла, а на ее место пришла тоска. Ночами я плакала в подушку и закрывала рот рукой, чтобы сдержать всхлипы. Мне некому было рассказать, не с кем поделиться. Я боялась, что меня не поймут.
А потом наступил десятый класс. Кирилл ушел, вернее, судя по слухам, переехал в другую страну. Наше тайное общение закончилось столь же неожиданно, как и началось.
Первые полгода было невыносимо. Я везде и во всех мелочах видела и ощущала Соболева. Начала винить себя, что не дала шанса ему объясниться, что не поговорила с ним. Занималась самобичеванием, даже похудела. Мама переживала. Она закидывала вопросами, ее беспокоило мое поведение, да и сестру тоже. Но я натягивала улыбку и врала, что волнуюсь на счет учебы. Не могла просто сказать правду.
А еще не могла избавиться от браслета. Однажды Соболев выменял парное украшение на подвеску, единственную вещь, которая осталась у него от матери. Он злился и говорил, что она его бросила, зачем хранить о ней памятные вещи. В тот день я была тронута его подарком. Однако сколько раз после убирала в ящик, сколько пыталась избавиться. Только не получалось никогда. В итоге, я решила носить браслет, в качестве оберега. Он был красивый, а еще эта надписать «солнце в объятиях луны» на кожаной плашке. В какой-то момент, украшение стало настолько мне дорого, что я стала ходить с ним в душ, ложиться спать и просыпаться. Если мне становилось плохо, смотрела на браслет, а ведь от него веяло теплом. Как и от Кирилла. Я продолжала любить Соболева. И ничего не могла с собой поделать.
В одиннадцатом классе мама начала дружить с теть Леной. И в один из дней пригласила ее в гости, но не одну, а с сыном. Игнат Богданов был моим ровесником. Любознательный парень, правильный и очень воспитанный. Среднего роста, хотя с учетом того, что я была метр шестьдесят, все казались мне высокими. Светлые волосы, голубые глаза, обычное телосложение, он не был со спортом на «ты», но при этом ел за обе щеки пирожки и не толстел.
Игнату я приглянулась сразу, по крайне мере, так говорила мама и Лилька (моя сестра). Папа только недовольно головой качал в разные стороны. Не нравилось ему, что и за младшей дочкой начали ухаживать. Было забавно наблюдать за реакцией отца. Он вечно бурчал и придумывал отговорки, чтобы оставить меня дома.
