1
– Еще один дубль, Леня! – Максимов обнял облокотившегося на велосипед экстравагантно одетого мужчину.
– Ты сделал все великолепно, но пленка шосткинская, увы! Сам знаешь, сколько материала идет в брак.
– Могли бы для меня не пожалеть и «кодака».
– Откуда?! Нам не дают ни метра!
Режиссер Максимов снимал на Дворцовой площади эпизоды фильма-концерта о популярном эстрадном рок-певце Леониде Орешникове. Время для съемок выбрали раннее – пять утра. Освещенная утренним солнцем площадь в этот час была непривычно пустынной. Лишь молодая пара, наверное, прогулявшая всю ночь по городу, с радостным любопытством следила за тем, что происходило на съемочной площадке, – Орешников был кумиром молодых.
– Ну как, начнем? – спросил режиссер, окинув певца оценивающим взглядом.
Леонид кивнул.
– Только умоляю, не морщи лобик, не щурься.
– Ты бы лучше озаботился, где раздобыть приличную пленку, – усмехнулся Орешников. – А то у вас скоро ни один хороший актер сниматься не будет. – Он легко вскочил на велосипед и не спеша поехал через площадь к улице Халтурина. Оттуда он должен был появиться в кадре.
«Сволочь надутая, – подумал Максимов, глядя вслед удаляющемуся певцу. – Нос еще не научился прочищать, а уже задирает! Безвкусный пижон!»
Особенно раздражал Максимова наряд певца – немыслимая черно-желтая хламида, развевающаяся на ветру, словно бурнус бедуина, скачущего на верблюде. Как он ни уговаривал Орешникова надеть что-то более гармонирующее со строгим убранством Дворцовой площади, певец категорически отказался менять костюм. Одежду он придумывал себе сам.
– Мальчики, приготовиться! – крикнул помреж.
Орешников лениво пересек тень от Александровской колонны, рассекающую площадь пополам.
– Первым пересек финишную черту наш прославленный мастер Леонид Орешников! – голосом спортивного комментатора Николая Озерова произнес бородатый, похожий на козла осветитель. Все рассмеялись. Только случайная зрительница бросила на него разгневанный взгляд. Наверное, это была верная почитательница певца.
Орешников подъехал к углу здания Военно-морского архива. Когда снимали предыдущий дубль, он останавливался здесь и ждал сигнала, чтобы двинуться навстречу камере. Сейчас, даже не оглянувшись, он свернул за угол, на улицу Халтурина…
Оператор, толстяк к клетчатой, навыпуск, рубашке навел резкость в ожидании, когда певец снова выедет из-за угла дома на площадь.
Прошло несколько минут. Леонид не появлялся.
– Что он, свалился там? – недовольно пробурчал Максимов.
– Он автографы раздает, – опять сострил козлоподобный.
– У него там свидание! – сказал оператор серьезно, не отрывая взгляда от видоискателя. – А вы просто завидуете.
– Какие злые люди! – обращаясь к своему полусонному спутнику, сказала девушка. Сказала нарочито громко, так, чтобы слышали все участники съемок.
– А вы что здесь делаете? – неожиданно вспылил администратор картины, пожилой меланхолик, все время сидевший на ящике от аппаратуры и, похоже, тихо дремавший. – Здесь вам не открытое собрание, а съемочная площадка…
– Освободите помещение! – тихо сказал козлобородый остряк, и все дружно грохнули, забыв на время о певце.
– Гена, пойдем. – Девушка бросила презрительный взгляд на остряка и, подхватив своего спутника под руку, потянула его за собой в ту сторону, куда уехал Орешников.
Возмущенный администратор схватил мегафон и крикнул:
– Граждане! Очистите площадь. Идут съемки. Очистите площадь!
Его голос отзывался эхом под аркой Главного штаба. Девушка с парнем испуганно шарахнулись и, круто развернувшись, пошли в сторону Невского.
