1
Март 1916 года. Западный фронт.
…Часам к девяти по полудню канонада затихла. Подполковник Трубачёв неожиданно понял, что в этот момент весь этот мир, с его железными трещотками и грохочущими цепями, для него не так уж и важен. Нахлынувшая мягкая вечерняя тишина вернула его на мгновение в довоенные дни, когда с супругой прогуливался по Грибоедовскому каналу, среди таких же, как он обывателей. Тогда о войне никто и не думал.
– На молитву! – доносится до него крик фельдфебеля.
Трубачёв пятится и пытается уйти. Он уже давно не верил в бога, который отвернулся от русских в один из зимних дней 1905 года.
– Говорят, гвардейский корпус заставил австрияков поддаться, – весело бросил капитан Нехлюдов и хлопнул его радостно по плечу. – Пойдемте на молитву, сударь.
– Ну, уж нет. Вы мне дайте пару часов в этой тишине вздремнуть, а то сами, ваше благородие знаете, что опять канонада начнется.
– Ну, как изволите…
Капитан ушел, а подполковник спустился в землянку. Вот уже, который год воюет, а привыкнуть к «комфорту» так и не смог. Трубачёв иногда завидовал тем офицерам, что квартировались в избах. Боялся, что когда-нибудь от длительного сидения под землей и клаустрофобия начнется. Одним словом – не курорт. Постоянная канонада. То русские обстреливают позиции, то австрияки.
Расположился на нарах. Под голову мешок подложил, собирался уснуть, но поспать не дали. Приблизительно в одиннадцатом часу примчался ординарец из штаба корпуса. Трубачёва растолкал караульный и сообщил, что его требуют. Пришлось подниматься и идти.
Ходил слух, что со дня на день должно начаться наступление. Отсюда и затишье. Такое ощущение, что буря начинается. Впрочем, дыма без огня не бывает. За пару месяцев до этого дня сюда доставили какое-то странное оборудование. Начался даже монтаж. На какой он стадии был процесс, Трубачёв не знал. К оборудованию допускались только солдаты и инженеры, что привезли ящики на его участок.
После того, как подполковник прочитал шифровку из штаба, понял – проект явно завершен. В штабе корпуса сейчас прибывали Николай Николаевич Романов и Никола Тесла. О последнем Трубачёв ни разу не слышал, но явно важная шишка, раз прибыл с самим Великим князем. К тому же Николай Николаевич в прошлом году был по приказу государя отстранен от армии. Чем он занимался сейчас, не известно никому.
Приказал найти угол для ординарца, сам отправился в землянку, рассчитывая, что важные персоны раньше десяти утра на позициях не появятся. Ошибся.
На рассвете Трубачёва разбудил голос караульного:
– Ваше благородие! Господа из штаба.
Подполковник вскочил. Натянул сапоги, что стояли у нар. Быстро застегнулся на все пуговицы, накинул шинельку и выскочил из землянки, понимая, что вряд ли Романов с Теслой уже приехали. Видимо разведка донесла об их приближении.
Вытянулся по струнке и стал ждать. Затем взглянул на часы. Восьмой час. И чего им в штабе корпуса не сидится?
Шум двигателей привлек внимание подполковника. Он взглянул в ту сторону, откуда они доносились, и разглядел Руссо-балт. Тот ехал вдоль позиции. Спутать Великого князя с кем-то другим трудно. Он даже в машине высился над всеми.
Рядом с ним, по всей видимости, Тесла.
2
Весна 1884 года. Франция.
Чарльз Бечлор вот уже целый час ждал Теслу. Гениальный изобретатель, а в этом американец был уверен, запаздывал. Что сейчас у того творится на душе, Чарльз и представить не мог. Руководство компании явно нехорошо поступило, не выплатив Николя, как называл того Бечлор, заработанным денег. Сумма небольшая, но способная подтолкнуть изобретателя к новым гениальным проектам. Чарльз надеялся, что этот конфуз был совершен без ведома Эдисона. Если уж здесь не желают видеть Теслу, то в Америке ему завсегда будут рады. Бечлор заранее, ещё вчера написал для изобретателя письмо. Пока ещё его слово как-то влияло на Эдисона. Прислушивался он к его советам, и сейчас должен будет прислушиваться. Тут главное недоразумение исправить. Уговорить Николя ехать не в Россию, о чем тот не раз говорил ему тет-а-тет при их встречах, а в США. Чарльз чувствовал запах денег. Прекрасно понимал, какие барыши можно будет получить…
