Лондон. Май. 1880 год.
– Как вам мой подарок, мисс Хаттуэй? – поинтересовался старый барон, глядя на юную красавицу.
Девушка лет девятнадцати в наряде цвета зеленого яблока посмотрела на жеребца цвета ночи и улыбнулась.
– Это чудесный конь! – восхищенно проговорила она, поглаживая шею прекрасному животному.
– Я рад, что сумел вам угодить, – старый лорд улыбнулся в ответ, демонстрируя полубеззубый рот.
Анжелина постаралась не обращать на это внимание и сосредоточиться на животном.
– Не могу дождаться нашей свадьбы, мисс Анжелина, – продолжал барон, – тогда я вас сделаю королевой.
– Королевой Англии? – решила пошутить Анжелина.
– Королевой моего сердца!
– Это честь для меня!
– Позвольте поцеловать вашу ручку, – барон коснулся губами ее руки.
Девушка еле сдержалась, чтобы не вытереть платком место прикосновения губ старика.
Еще четверть часа барон пел дифирамбы прекрасной Анжелине, прежде чем отбыл восвояси.
Когда экипаж барона скрылась за воротами, Анжелина могла вздохнуть спокойно. И первым делом нужно умыться и отправиться на прогулку со своей подругой детства Юджинией. И если она не поторопится, то опоздает.
Девушка уже прошла холл, ее шаги слышались и возле золотистой комнаты, как до ее ушей донесся мужской низкий голос:
– Твой ненаглядный наконец-то укатил?
Анжелина остановилась, и посмотрела на говорившего. Перед ней стоял собственной персоной граф Моури Уильям Кантрелл. В свои двадцать восемь он был необыкновенно красив. Чего стоила его белозубая улыбка. Голубые глаза словно безоблачное небо, аккуратная прическа шоколадного цвета, высокий рост и стройная фигура – и это все сын опекуна Анжелины маркиза Стейтона.
Не сказать, что у них отношения были плохие, но и хорошими их не назовешь. Каждый старался доказать свою правоту. И что еще более интересно, так это то, что они, словно дети малые, до сих пор клали в башмак друг другу колючки от лопухов, и подсыпали в чай соль. И более того, молодые люди любили друг друга, но признаваться в своих чувствах они не собирались. Хотя, Анжелина и затеяла этот маленький спектакль с бароном, чтобы досадить Уильяму.
– А тебя это не касается! – отрезала Анжелина и собралась покинуть графа, но тот и не думал оставаться один. Ему сегодня как никогда хотелось дразнить эту маленькую девчонку, пока отец в отъезде по делам парламента.
– Этот старик весь расцветал в твоем присутствии, – продолжал граф.
– Ты подглядывал? – прищурилась Анжелина. – Такое поведение недостойно человека твоего положения.
Но граф на это никак не отреагировал, а лишь продолжил:
– Такой кавалер, как барон, вряд ли сможет согреть тебя в постели.
Эти слова разбудили в душе Анжелины бурю эмоций.
– Ах ты, несносный мальчишка! Как ты смеешь?
– Я всего лишь сказал, что тебе будет с ним скучно, – продолжал улыбаться граф.
– Лучше бы ты зашил свой вредный рот, – произнесла в сердцах Анжелина и уже хотела покинуть этого несносного человека, но он схватил ее в охапку и прижал к себе.
– А если я этого не сделаю, моя маленькая злючка?
– Тогда я сделаю это сама!
Граф на это лишь весело рассмеялся, после чего приник губами к ее губам. Это был необыкновенный поцелуй. Нельзя было толком сказать, чего в нем было больше; это была сжигающая страсть или что-то нежное, воздушное. В этом поцелуе было всего понемногу.
Анжелина сама от себя не ожидала, что забудется в его объятиях. Ругая себя на чем свет стоит, она хотела вырваться из рук этого наглеца, как оба услышали деликатное покашливание дворецкого.
– Мисс Хаттуэй, к вам мисс Кейн!
И на пороге появилась прекрасная Юджиния, распространяющая тонкий аромат сладковатых духов.
