Глава 1. Убийство в Блэкхолле
Шеф полиции Блэкхолла мирно дремал в кресле, когда в поверенном ему городе обнаружили труп.
Шеф Ричардс и подозревать не мог об этом вопиющем событии. Если бы хоть на миг в его голове зародилось подобное подозрение, он, недолго думая, отправился бы прочёсывать улицы. Не то чтобы он принадлежал к числу поборников справедливости и считал своим долгом беречь жителей от кровопролития. Таковым он был только в начале своей тридцатилетней карьеры – тогда он ещё видел себя доблестным солдатом, воздающим злоумышленникам по справедливости. Но годы службы в полиции печально сказались на моральном облике Ричардса; он повидал странные, парадоксальные вещи, и в конце концов втайне возненавидел людей, которых должен был защищать. «Блэкхолл – «чёрная дыра». Чёрная дыра и есть», – с этой мыслью шериф засыпал и просыпался. Иногда и во сне от этой мысли не было спасения.
Так вот, поборником морали и ярым блюстителем порядка Ричардс не был. Его забота о городском покое носила скорее невротический характер. Он чётко знал свои обязанности и, лишь выполняя определённые ритуалы, мог быть спокоен. Шериф не ложился в постель, не удостоверившись в том, что все рапорты заполнены, текущие дела отправлены, а улицы патрулируются. Сотрудники прекрасно знали об этой его черте и старались не раздражать «грозного Ричи» – как они его называли между собой – попусту. Хоть он был спокоен, как старый ленивый удав, но злить его было себе дороже.
Сегодняшнее дежурство было вынужденным. Шериф месяцем ранее запланировал поездку на озеро с парой друзей из колледжа. Он был одинок: жена после развода уехала из Блэкхолла вместе с детьми, перебралась к матери в захолустье Джорджии. С тех пор прошло уже пятнадцать лет – дочь и сын выросли, получили образование и завели свои семьи. Он бы, может, и хотел поддерживать с ними связь, но сами они к общению не стремились и ограничивались открытками на Рождество и День рождения. Ричардс не винил их – признавал, что отец из него вышел не очень, да и муж тоже. Окружающие то снисходительно, то с презрением называли его «карьеристом», он же считал себя одиноким человеком, которому не оставалось ничего более, кроме как служить на благо своего города.
С друзьями из колледжа он списался не случайно. Берти и Гордон поддерживали с ним переписку и обменивались новостями раз в три-четыре месяца с самого выпуска. И вот бывший закадычный дружок Берти, также как и Рич брошенный семьёй, начал зазывать их на озеро Мичиган – порыбачить, покутить да вспомнить былые времена. Рич не возражал, Все трое нуждались хоть в крупице радости на закате лет. Но Рич всё же не удосужился появиться на этой «старпёрской вечеринке», как прозвал её Берти. За день до долгожданных выходных молодой оператор Томсин Бейтс получил перелом руки при падении с горного велосипеда. Рич не нашёл никого, кто бы его заменил – да он и не особо старался. Многие ребята в участке были либо при семьях, либо уже близки к старческому маразму: если первые беспрерывно жаловались на дур-жён и непоседливых детей, то вторые – на упущенные годы жизни и необъятные наборы болячек. Так Рич остался на вызовах сам, и даже в полусне мысли его всё время возвращались к прозрачным и чистым водам Мичигана, кишащим радужной форелью, скалистым горам и лесу, полному всякой снеди.
Ричардс и сам не заметил, как вдруг пробудился. Что-то вытолкнуло его из тайных сладких грёз злой железной рукой. Может, хлопнула дверь? Или раздался звонок? Но в операторской царила тишина. Офис пустовал – не считая сладкого спавшего дежурного. Офицеры патрулировали город, как и должны были… ну, или засиживались в местном баре, заливаясь холодным пивом на глазах у честного народа.
