Предисловие ко второму изданию
Первое издание этой книги разошлось десятитысячным тиражом, что на рынке научно-исторической литературы Венгрии более, чем достойный результат. Как это часто случается с подобными темами, прием был далеко не восторженным. Многие ссылались на нее в работах, еще больше – в интернете, в мире блогов. В рецензиях Чабы Соти, Давида Турбуца («Limes»/«Граница»), Аттилы Хуняди («Korunk»/«Наш век»), Ласло Селке («Szépirodalmi Figyelő»/ «Литературный наблюдатель») или Петера Вежени («Korall»/«Коралл») наряду с отдельными замечаниями давалась в целом позитивная оценка. Были и критические отзывы, из которых следовало: возражения вызвали отдельные термины книги (например «территориальный урон»/területcsonkítás[1]) и сама ее концепция (правда, здесь иным критикам не хватало конкретики). Другие не находили иных аргументов, кроме как безвкусное оформление титульного листа[2]. Наконец, в ряде случаев вообще не было ясно, как реагировать на негативное отношение к книге: в большинстве анонимно высказанные суждения касались моих политических мотиваций или возможных недостатков моего характера[3]. Впрочем, пожаловаться не могу, таких было немного. Я благодарен за бесчисленные поздравления, пожелания удачи от незнакомых мне людей, ободряющие выкрики на эскалаторе в метро. Большое всем спасибо!
В 2010 г., после выхода книги в свет, меня пригласили в небольшой город Д. в Западной Венгрии, чтобы я прочел лекцию по случаю недавно введенного Дня национального единства и провел урок истории о Трианоне[4]. Эта поездка оказалась для меня очень поучительной по ряду причин. В регионе, считающимся на фоне других областей Венгрии зажиточным, я увидел безнадежность, героическую борьбу местной школы и города за достойную жизнь. По внешним признакам я определил, что значительная часть школьников, действительно интересовавшихся темой, были сторонниками тогдашней праворадикальной партии Йоббик[5]. После двухчасовой лекции и перед памятной речью в стенах городского дома культуры мои хозяева, которые и до этого не выказывали большой сердечности, настояли на том, чтобы показать мне местный памятник Трианону. Я убедил себя, что как антрополог веду «включенное наблюдение», хотя мне было просто любопытно. После небольшой пешей прогулки мы пришли к крестьянскому домику, во дворе которого стоял памятник, подпираемый древком знамени. Он оказался самым что ни на есть традиционным трианонским памятным крестом, каких в период между двумя мировыми войнами сотнями ставили в венгерских населенных пунктах. На глухой стене соседнего дома, принадлежавшего тому же хозяину, автор гигантской мемориальной композиции (назовем его Б.) изобразил Венгерское королевство в границах до 1920 г. и гербы исторических комитатов. Работа явно не была завершена: гербов было меньше, чем 72. Когда мы входили во двор, хозяин, одетый в кафтан à la Бочкаи, быстро нажал кнопку, предусмотрительно расположенную на внутренней стороне ворот, и из динамиков зазвучал один из шлягеров какой-то «национальной» рок-группы. Меня заинтересовало, какое место Б. занимал в городской иерархии, реконструктор он или бард, и насколько важен для него этот памятник, простая ли это прихоть или политический манифест? О себе он поведал, что не нашел работы по месту жительства и работает рабочим в северной Италии и Германии. «Со словаками мы прекрасно понимаем друг друга», – сказал он, как бы оправдываясь. И добавил: «Ко мне приезжают со всех концов страны, копируют, но я не в обиде». Тривиальность и не менявшаяся с 1930-х годов иконография этой любительской инсталляции завораживала: если не брать в расчет крайне правую рок-группу, этот крест, этот флагшток и эта картина могли бы украшать публичное пространство любого венгерского города в межвоенный период.
