ПРОЛОГ
– Не хочу! – выкрикнула девочка и, громко хлопнув дверью, вышла на залитую солнцем веранду.
– Элеонора! Вернись сию минуту, дочь. Я к тебе обращаюсь! – мамин окрик догнал её на ступеньках и больно толкнул в спину.
Она и не подумала послушаться маминого веления. Сердито пнула подвернувшийся камешек, чтобы хоть как-то выместить злость, но услышав очередное мамино замечание, донёсшееся из открытого окна гостиной, раздражённо закатила глаза.
Девочка направилась к большому старому дубу, который рос в роще за домом. Ей не хотелось никого видеть: только что она сильно поругалась с мамой, и поэтому теперь было опасно возвращаться домой хотя бы до вечера.
Элли с братом сразу облюбовали этот старый, сказочный дуб с широкими ветвями. Раскидистая крона превосходно защищала летом от палящих лучей солнца, что было очень кстати, ведь они теперь много времени проводили на поляне. И, к тому же, возле корней протекал оживлённый и широкий, со свежей прохладной водой, ручей. Он омыл некоторые корни так, что они теперь выступали над водой.
Иногда в нем плескалась маленькая рыбёшка, поблескивая на солнце серой или оранжевой спинкой и, ударив по поверхности воды хвостиком, исчезала в водорослях, которые просматривались сквозь кристально чистую гладь водоёма.
Из ручейка вдвоём с братом они сделали плотину, чтобы купаться там, когда будет чересчур знойный день. На одной толстой ветке папа соорудил им домик. Это место было их штабом, где ребята хранили свои сокровища в старом сундуке.
На деревянном полу лежал ковёр, а мама отдала детям несколько стареньких и пыльных подушек с чердака; но после того, как Элеонора хорошенько их повыбивала, они стали совсем как новые и больше не пахли пылью. А отец подарил поломанный пляжный шезлонг, но брат смог его починить.
Элли навела там уют: повесила занавески (у домика было всего три стены и большое окно), принесла из дома плед на холодные летние утра, и полотенца на тот случай, если им захочется поиграть в воде. В домике так же брат поставил самодельный стеллаж для книг и разных мелочей.
Вот теперь куда шагала девочка: в свой рай, своё место, где она была счастлива. Сюда приходили только они вместе, и больше никто. Сейчас ей больше всего хотелось сесть на шезлонг, взять любимую книгу Луизы Мэй Олкотт "Маленькие женщины" и унестись в прошлое.
Элли ловко забралась на дерево, это было легче лёгкого. Порывшись в сундуке, в котором лежали пара свечей, спички, покрывало, несколько книжек, нож, моток верёвки и ещё разные полезные, на их взгляд, вещи, она взяла «Маленьких женщин» и закрыла крышку.
– Вот бы сейчас печенья!
Вздохнув, уселась по удобней на шезлонге и приготовилась читать. Неожиданно кто-то свистнул. Свист был условным знаком. Это оказался Леон – её любимый сумбурный братец. Он подпрыгнул на ветке, которая находилась ниже домика, и ухватившись за дощатый пол, подтянулся на руках и забрался наверх.
– Я слышал, как мама чуть не надрала тебе уши.
– Ну и что? Не буду я убираться в комнате, она моя, что хочу то и делаю, – сестра хмуро глянула на него исподлобья.
– Ну не сердись, я же тут не при чём, – Леон примирительно улыбнулся и вытащил из кармана какой-то свёрток. – Я тебе твоё любимое печенье принёс, но пока не улыбнёшься, не отдам.
Её раздражение сразу улетучилось, губы сами расплылись в улыбке.
– Ого, спасибо! Ты читаешь мои мысли. Я только подумала, что оно было бы сейчас весьма кстати.
Он отмахнулся:
– Да не за что. Мне приятно что-то делать для тебя.
Элеонора сильно любила своего брата. С раннего детства они были всегда вместе: когда родившуюся Элеонору положили рядом с Леоном, малыш сразу обхватил ручонками сестрёнку и не захотел отпускать, когда её решили переложить в кроватку. А девочка, почувствовав тепло братика, притихла и уснула.
