В сознании каждого человека есть набор ценностей, на котором держится его мир. Если представить его в виде дома, то основа закладывается еще в детстве. Любовь родителей, дружба, первые успехи и поражения – все это становится фундаментом. Затем, шаг за шагом человек выстраивает несущие стены. У каждого они свои и зависят от того, что является наиболее ценным для него в жизни. Для кого-то это семья, для кого-то деньги, а для кого-то – внимание. Год за годом дом увеличивается, появляются окна, крышу покрывает черепица, комнаты заставляются мебелью. Жизнь выстраивается по выбранному вектору.
Но дом хрупок. Может треснуть фундамент, протечь крыша, лопнуть труба или разбиться окно. К сожалению, человек устроен так, что вместо ремонта он бросает все силы на то, чтобы найти виновных. Копается в прошлом, цепляясь за то, чего уже нет, и в конечном счете перестает замечать, как день за днем дом продолжает разрушаться. И вот, стоя на груде осколков, уже нет смысла искать виновных, злится и плакать. Нужно начать все сначала. Сгрести весь мусор бульдозером и строить новый дом. Но если вместо этого человек убеждает себя, что все еще можно исправить, достаточно лишь взять изоленту и побольше клея, то в этот момент его жизнь заходит в тупик.
Александр Эдуардович все никак не мог сосредоточиться на докладе, который читал анестезиолог. В последние несколько дней впервые за восемнадцать лет работа главврача отошла на второй план.
Вся клиника уже знала о случившемся. Медсестры ходили с опухшими от слез глазами, врачи тайком перешептывались в коридорах, не утихали разговоры в курилке, а Александр Эдуардович то и дело ловил на себе сочувствующие взгляды коллег. Для всех без исключения произошедшее стало настоящим шоком. Клиника пребывала в состоянии траурного молчания.
Главврач еще не догадывался, но сразу после доклада анестезиолог должен был вручить ему конверт с деньгами, собранными совместными усилиями всего персонала. Именно поэтому речь докладчика была невнятной и скомканной. Перед ним стояла непростая задача: первому публично заговорить о том, что случилось. Повторяя по несколько раз одно и то же, он все никак не мог найти в себе храбрость и старался как можно дольше оттянуть момент. Однако Александр Эдуардович ничего не замечал. Все его внимание было приковано к папке с документами, что лежала прямо перед ним на столе.
В тот момент, когда доклад почти подошел к концу, а докладчик уже потянулся в карман за конвертом, всеобщее внимание переключилось на шум, доносившийся из коридора.
– У него сейчас планерка! Сергей Александрович, вам туда нельзя!
– Плевать я хотел!
Дверь кабинета распахнулась. Еле держась на ногах, на пороге стоял его сын.
– Здравствуй, Сергей! – Александр Эдуардович встал из-за стола и рукой указал на стоящий у окна диван, предлагая присесть. – Еще пара минут, и мы закончим…
– Я был в морге! Ее там нет! – тяжело дыша, прокричал он.
– Что ж, господа! На сегодня это, видимо, все. Спасибо за доклад, Петр Семенович. Можете оставить его на столе, я обязательно с ним ознакомлюсь…
– ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ? ГДЕ ОНА?! ПЕРЕСТАНЬ ДЕЛАТЬ ВИД, ЧТО МЕНЯ НЕТ!
Коллеги стали в спешке покидать кабинет. Одним из последних шел невролог Алексей Степанович. Подойдя к лучшему другу, он взял его за руку и сказал:
