– Ханна! Ханна, вставай!
В дверь стучали так, будто готовы были сорвать ее с петель. Я только накрыла подушкой голову. Вставать так рано не хотелось. Вчера я отработала весь день на празднике, отдалась полностью веселью и сегодня чувствовала себя пустой и разбитой.
– Ханна, к тебе пришли! – истошный крик мамы из-за двери отогнал последние капли дремы.
– Да иду я! – проорала из-под подушки.
В единственный выходной хотелось отоспаться, но, видимо, не суждено. Нужно вставать. Если пришли домой, значит, дело срочное. Я молнией понеслась в ванную умыться и заплести волосы.
Спустившись в гостиную, я увидела маман, разливающую чай в фарфоровые кружки, которые не разрешалось трогать даже по праздникам. На диване сидел дорого одетый господин, в пиджаке с родовым гербом Зельцев, одним из самых знатных родов в нашем городе.
Терпеть не могу аристократов! И вот один из приближенных уже подскочил с нашего дивана, завидя меня.
– Здравствуйте, госпожа Лорин. Вольдемар Боллинс, поверенный семьи Зельц, – кратко представился он.
– Здравствуйте, – сухо буркнула я, уже догадываясь, что ничего хорошего не услышу, но все же села в кресло рядом с мамой.
– Я к вам с очень интересным предложением. Насколько мне известно, вы организовываете праздники для детей, используя свои необычные способности, – сказал Вольдемар, плавно опустившись на диван.
Его вступительная речь вызвала улыбку – как ловко обошел мой дар метаморфа! Надо же!
– Сегодня свой день рождения празднует единственный и очень любимый сын господина Зельца. Гансу исполняется 10 лет, и ему был обещан на праздник сюрприз: обученный танцам зверек.
– Какой зверек? – мои брови встретились друг с другом.
– Обезьянка, госпожа. Мы хотели бы предложить вам взять эту роль на себя, – сказал поверенный и на выдохе, как будто набрался храбрости перед прыжком в ледяную воду, добавил, – и дети не должны знать, что вы – человек.
– Нет, – отрезала я.
– Госпожа, я понимаю…
– Нет, – я поднялась, показывая, что разговор окончен. Вольдемар снова вскочил с дивана. – До свидания.
Но спокойно уйти мне не дали. Мама выбежала следом и остановила возле лестницы.
– Ханна, семья Зельц хорошо заплатит. Сколько тебе придется работать в кафе, чтобы заработать на мечту? – сказала она мне в спину, вынудив обернуться.
– Одно дело, когда я веду программу развлечений для детей, и они видят, что перед ними обычный человек, – мама закатила глаза, и я поспешила исправиться, – ладно, не самый обычный. Но совершенно другое дело, когда ко мне будут относиться как к животному!
– К тебе и так относятся как к животному! Так какая разница, если тебе за это хорошо заплатят? – ответила мать. И отчасти была права. Люди, узнав о моей способности, сторонились меня, но за небольшую плату были согласны повеселить детишек вот таким не то человеком, не то животным.
– Взрослые, но не дети! – не сдавалась я.
– Ханна, что тебе те дети? Они тоже когда-нибудь станут взрослыми, – весомо заявила мама, а, увидев, что я засомневалась, добавила, – тем более никто не узнает, что ты человек.
На мгновение мы замерли, уставившись друг на друга. Но, проиграв эту молчаливую битву, я вернулась в зал. Там все еще вытянутой стрункой стоял Вольдемар. Завидя меня, он приободрился
– Госпожа Лорин, прошу, это очень важно для моих господ. Возможно, сумма вознаграждения позволит изменить ваше мнение? – на стол лег мешочек, в котором звякнули монеты.
Позволив себе несколько секунд равнодушия, я взяла мешочек, чтобы оценить щедрость нанимателя на вес.
– Вторая половина после праздника? – моя наглость росла на глазах. Судя по весу, в мешочке и так мой годовой заработок.
– Да, конечно, госпожа, – покраснев и преодолев какие-то свои внутренние барьеры, ответил Вольдемар.