- Александра! Живо ко мне!
Начинается утро Стрелецкой казни. Времени всего лишь семь утра,
а Светлана Викторовна уже проснулась и просто не знает, к чему бы
придраться. Она уже указала мне на пыль на перилах лестницы, на
всех шкафах в доме, указала на неубранный, запыленный чердак,
который нуждается в уборке целой гвардии рабочих и даже «ткнула
носом» на обгаженную комнату Кирилла. Что с ней происходит сегодня?
И сейчас она кричит на весь дом, требует мне немедленно явиться в
кабинет хозяина.
Что ж, надо так надо.
- Где тебя так долго носит?! Я тебя уже третий час зову!
Ну да, конечно, три часа назад я еще спала.
- Я пришла сразу, как только вы меня позвали.
- Закрой свой рот, маленькая паскуда! Не смей даже отвечать мне
таким тоном, шлюшка! – Глаза женщины зло сверкнули на меня, и ее
лицо тут же покрылось багровой краской. Казалось, еще немного и она
точно взорвется. Но это ничуть меня не испугало, она снова пытается
беспричинно меня оскорбить, и поэтому я молчать не стану.
- Почему вы так себя ведете? Что я вам такого сделала, что вы
постоянно пытаетесь меня унизить или оскорбить? Но поверьте, ваши
слова меня ничуть не задевают, так как я знаю, что они – лишь
пустые слова, у них нет никакой связи со мною. Я не паскуда и точно
не шлюха.
- Молчи наглая паршивка! Как только у тебя язык поворачивается
назвать себя невинной. Думаешь, я не знаю, что ты спишь с моим
сыном?
Слова Светланы Викторовны - ведро студеной воды мне на голову.
Все ясно теперь, почему с утра она не в настроении. Беспокоится за
сына, что он, бедненький, не ту себе женщину выберет.
Значит, она думает, что я сплю с Алексеем? Хорошо, пусть и
дальше так думает.
- А вы про какого сейчас сына говорите? Про Алексея или Кирилла?
– Не удержалась я, чтобы не съязвить. От нее я получила столько
оскорблений, что думаю вправе немного «ответить». Нужно мне,
как-никак, соответствовать своему новому статусу наглой паршивки. –
Это я спрашиваю так, себе на заметку, чтобы знать, к какому из
своих сыновей мы меня приписали.
- Ах ты дрянь! – Удар обжег мою щеку горячей волной. Но мне не
больно. Разве это боль? – Я видела вчера вас двоих поднимающихся в
его комнату! Видела, во сколько ты вчера ушла от него! Все знаю о
вас, и не смей увиливать от разговора! Я тебя в последний раз
предупреждаю, – угрожающе ткнула в меня пальцем, - подойдешь к
моему сыну хоть на один шаг – я тебя раздавлю, как никчемную
букашку раздавлю, ты это знай! Твоя жизнь превратится в ад, ты
отправишься обратно на помойку, откуда и пришла в наш дом. В этом
можешь не сомневаться.
- Я вам верю. И прекрасно вас поняла. Теперь я могу идти? – Я
сделала спокойное выражение лица, словно ничего и не было: ни
обидных слов в мой адрес, ни угроз, ни пощечины.
- Я рада, что ты меня поняла. Теперь ступай с моих глаз,
мерзавка. И сегодня больше не попадайся на моем пути. Иначе ты
пожалеешь, что на свет родилась, грязная, бесчестная, аморальная,
падшая….
Дальше я уже не слушала «эпитеты» в свой адрес, молча
развернулась и пошла прочь от этой ненормальной женщины. С головой
у нее точно не все в порядке. Владимир Николаевич – с доброй,
открытой душой, с сердцем, наполненным любовью и состраданием к
окружающим, и на вид довольно не глупый мужчина. Как? Как так
получилось, что он полюбил такую женщину? Уму непостижимо….
- Сашка! Ты где? – На кухню забежала Лилька, когда я впервые за
весь день присела поесть. Это был завтрак, обед и ужин в одном
лице. Так и похудеть не долго.
Светлана Викторовна оторвалась на мне сегодня по полной, прям от
души мстила. Я одна «вылизала» весь дом, перемыла всю накопившуюся
посуду после завтрака, обеда и ужина, теперь еще и поесть нормально
не дают.
