ОТШЕЛЬНИК
Ульяна Соболева
АННОТАЦИЯ:
Вы когда-нибудь встречали зверя в человеческом обличье?
Бездушного, кровожадного и циничного зверя, которому все дозволено,
только потому что у него миллиарды? Человеческая жизнь для таких,
как он, измеряется в денежном эквиваленте. Впрочем, как и
любовь.
Я думала, что нашла хорошую работу и смогу
оплатить лечение своего младшего брата, а на самом деле я заключила
сделку с дьяволом, которому мало только тела – он хочет заполучить
и мою душу. Как и души тех, кто были с ним до меня. И у меня нет ни
выбора, ни шанса на спасение.
ГЛАВА 1
Какими разными путями идут желанья
наши и судьба…
©Уильям Шекспир
– Развелось этих олигархов, как собак нерезаных. Жиреют на наши
деньги. Кровью нашей накачиваются. Вампирюги. Люди голодают, а
они…
– Ты о чем, мам?
Поле ночной смены дико хотелось спать, и я следила за разводами
молока в чашке с растворимым кофе, чувствуя, как засыпаю сидя и с
открытыми глазами.
– Ну вот еще один. Глянь на него – Роман Огинский написано. Хлыщ
лощеный. Филиал банка они открыли новый по европейским стандартам.
Кредиты будут якобы без процентов на проекты по развитию города
выдавать и бюджетникам на покупку жилья. Посмотри на директора
банка – жирный, как три свиньи, и этот рядом стоит, вроде как с
обложки журнала, а глаза звериные, ничего доброго в глазах этих.
Беспроцентные, ага. А не выплатишь взнос – почку вырежут и продадут
вот этому на еще одну яхту. Лучше б детям детдома отстраивал и
пенсию старикам подняли. Сволочи. Откуда только капиталы свои
берут?
Я голову от чашки с кофе подняла и на экран телевизора
посмотрела. Лицо «лощеного хлыща» показали очень близко, и я
внутренне подобралась. Бывают такие люди, при взгляде на которых
ощущаешь физический дискомфорт. Нечто странное на уровне
подсознания, когда еще непонятно – нравится тебе этот человек или
нет, а тревога появилась. Может быть, потому что глаза у него
необычного цвета – янтарного. Редко такой встретишь в природе. Или
это освещение. И взгляд с прищуром цепкий с экрана насквозь
пронизывает. Звериный взгляд, хищный, с долей презрения к тем, кто
его обступили и щелкают камерами, но как-то настороженно, не нагло,
держат дистанцию. Кажется, он сейчас шаг вперед сделает, и они
назад попятятся.
И снова притягивают его глаза очень светлые, неестественно
светлые, возможно, это линзы. В сочетании с крупными, но
симметричными чертами лица и черными волосами – поразительный
эффект. Он что-то говорит низким хрипловатым голосом, и видно, как
притихли журналисты. Никто ничего не выкрикивает. Они все, словно
завороженные, смотрят на Огинского этого, как кролики на удава.
Камера отъехала дальше, и теперь я увидела его в полный рост. Нет,
он не похож на кого-то с обложки журнала. Только потому что такие
для обложек не позируют. Такие вообще не позируют – позируют для
них и в той позе, в которую вас поставят, а ставят они обычно
только в одну и притом всех. И он далеко не лощеный, а скорее,
матерый, внушающий суеверный страх и какое-то оцепенение, ощущение
неограниченной власти, способной смести на своем пути абсолютно
все. Ростом невысокий, но спина прямая, и видно, как мышцы бугрятся
под складками костюма стального цвета. Я тряхнула головой – какое
мне дело до этого олигарха? Их только по телевизору и можно
увидеть. Как экспонат в музее. Для таких простые люди – мелкие
букашки, по которым можно пройтись туфлями, как у него – с
натертыми до зеркального блеска носками. Ему плевать на всех, и это
открытие банка – показуха. Скорее всего, или выборы на носу, или
свой определенный интерес в резонансе. Мужчина на экране отвернулся
от камер и не торопясь пошел в здание, журналисты тут же загалдели,
начали выкрикивать вопросы, он резко обернулся, и они так же резко
замолчали. Камера снова приблизила его лицо, и я сама невольно
отпрянула назад – слишком пристальный взгляд, слишком пробирающийся
под кожу. Он знает, что его боятся, и наслаждается этим страхом.
Чувственные губы слегка дрогнули в подобии улыбки.
