Я, Анна Викторовна, терапевт, гроза ОРЗ, последняя надежда
пациентов, которые считают, что парацетамол – это темная магия,
друг бабушек с гипертонией, неподкупный враг тех, кто просит
"выписать что-нибудь посильнее, доктор, но без рецепта", и,
кажется, все. Пенсия. 65 лет. Ни детей, ни мужа, ни даже
нормального кота.
Хотя с котом еще можно поспорить. Местный рыжий бандит каждый
вечер заявлялся к моему подъезду и садился под окном, глядя на меня
так, будто мы заключили контракт на пожизненное снабжение его
сосисками. Но в квартиру не заходил. Тоже гордый, зараза.
Жизнь моя была размеренной, как капельница: не слишком быстрой,
не слишком интересной, зато стабильной. Работа, пациенты,
бесконечные словесные дуэли с Надеждой Петровной из регистратуры,
которая регулярно пыталась втюхать больничные абсолютно здоровым
личностям.
– Анна Викторовна, ну давай мужику на заводе больничный дадим! –
умоляюще глядит на меня.
– Надежда Петровна, у него давление как у космонавта, и если я
сейчас начну выписывать больничные направо и налево, меня повесят
за халат на дверях Минздрава.
– Ну так он же устал!
– Тогда ему не врач нужен, а отпуск.
И так каждый день.
Днем я спасала мир от ложных диагнозов и любителей "чего-нибудь
посильнее, но без побочек", а вечером возвращалась в пустую
квартиру, где меня ждали книги, телевизор и глубокие философские
размышления о том, в какой момент я решила, что карьера важнее
личной жизни.
Утром — поликлиника,
Вечером — книги и телевизор,
Ночью — мучительные мысли: "Анна, а что, если зря? А что, если надо
было выбрать не работу, а семью?"
Но менять что-то было уже поздно.
И вот так бы оно и шло, пока…
Шла домой с работы, устала, как собака, но думала не о
заслуженном отдыхе, а о том, что дома закончился чай. Именно чай, а
не, скажем, смысл жизни или старость, потому что размышлять о
глобальном после десяти часов приема в поликлинике не хотелось
категорически. Хотелось только горячего чая, пледа, тишины и чтобы
никто не спрашивал: "А больничный-то мне можно?". А еще в этот
момент Анна Викторовна, как и подобает уважаемой женщине в
возрасте, с опытом и с отличной репутацией, несла домой кота. Да,
того самого рыжего.
Нет, правда. Несла. В буквальном смысле.
Этот рыжий бандит, годами терроризировавший подъезд,
высматривавший меня из-под лавки и регулярно заглядывавший в окна с
видом "старуха, ты мне должна", объявился возле поликлиники. Как он
туда забрел один черт знает.
А я что? Ну, конечно, подхватила, прижала к себе и понесла. Да
еще и умиленно почесала за ухом.
И вот представьте: вечер, холод, уставшая терапевт с котом на
руках и единственной мыслью – "наконец-то будет с кем разговаривать
по вечерам".
А потом…
Поворачиваю за угол — и тут оно, как в дурном кино: визг
тормозов, крик, мелькнувший перед глазами цвет детской курточки, и
— мальчишка, лет пяти, несется прямо под машину за своим мячом.
Все происходит слишком быстро и одновременно чертовски медленно,
как в замедленной съемке. Мир вдруг перестает звучать нормально —
шум улицы, гул шагов, звук радио из открытого окна где-то наверху —
все заглушается одним единственным, громким, обжигающим внутри
чувством: надо успеть.
И я успеваю.
Кидаюсь вперед, хватаю мальчишку за шкирку и буквально выкидываю
его обратно на тротуар, как мешок картошки, не особо заботясь о
грации. В этот момент я еще думаю, что умница, реакция еще та, и
что, может, зря я в молодости отказывалась от занятий спортом, а
ведь ловкость у меня, оказывается, звериная.
А потом я понимаю, что спасать себя уже некому.
Нет, правда. Все очевидно: законы физики никто не отменял, и
если я бросилась на проезжую часть, а тормоза машины продолжили
визжать, значит, следующим пунктом моего дня будет не чай на кухне,
а…
