- Суд постановил – признать виновным Сарбаева Захара Денисовича
в убийстве Сарбаевой Юлии Алексеевны и Градова Дмитрия Валерьевича,
и назначить подсудимому наказание в виде лишения свободы сроком на
десять лет…
Дальше я не слушала, что говорит
судья. Перед глазами пелена, а в душе дикий страх того, что
какой-то мерзавец решил судьбу моего брата. Тело сковало тисками, и
я сквозь слезы посмотрела на Захара. Он едва заметно качал головой,
но смотрел на меня пустым, ничего не отражающим взглядом.
Десять лет…
Пальцы сжались в кулаки, больно
впиваясь ногтями в нежную кожу.
Так не должно быть, не с моим
братом, не с самым добрым и справедливым человеком в мире. За
что?
По щекам покатились слезы градом.
Душу выворачивало наизнанку. Ужасно хотелось кричать, драться,
что-то бить. И я не сдержалась. Заплакала горько, закричала
навзрыд, чтобы хоть как-то уменьшить свою боль. Даже живот сковало
спазмом, и я согнулась пополам, не в силах стоять ровно. И только
брат, Гриша, поддержал меня, не позволив упасть.
Захар и Гриша – два самых родных на
этом свете человека. Два моих брата. И одного решили отнять, как
когда-то отняли родителей…
- Отпустите его! Отпустите! –
кричала сквозь слезы, но знала, что меня никто не услышит.
Только братская рука не давала мне
упасть на пол и быть затоптанной толпой бездушных тварей.
- Марианна, послушай.
- Пустите его. Слышите!
Бессердечные! Пустите!
- Марианна, успокойся. Успокойся,
говорю тебе. Сестра! – продолжал призывать меня к разуму Гриша, но
я словно не слышала его слов. Продолжала кричать, крепко сжимая
руки в кулаки.
- Отпустите! Не виноват Захар, не
виноват.
Я знала, Гришу самого рвет от
несправедливости, но ради меня он сдерживается, боится - если
сорвется, тогда быть еще одной беде. Подхватил меня на руки и вынес
из зала в коридор. Усадил на подоконник и осторожно ударил по
щекам, приводя меня в чувства.
- Мари, нельзя так, ты пойми. Мы
находимся в суде и все твои слова…
- А то, что посадили невиновного
человека, а то, что у него отняли десять лет жизни, так можно?
- Нельзя, Мари, нельзя.
- Пусть будут прокляты и Виктор, и
судья продажный! Ненавижу их. И я отомщу за брата, и за Юльку. И ты
вместе со мной, - прорычала я, дрожащими пальцами схватив Гришу за
рубашку.
- Вместе отомстим, Марианна,
вместе.
Я застыла, боясь пошевелиться, боясь
снова скатиться в истерику, и мысленно уже продумывала план мести.
Я не собиралась сидеть сложа руки. Это было не в духе Сарбаевых. Мы
всегда горой стояли друг за друга, и этот раз не станет
исключением.
Дверь из судового зала открылась, и
под конвоем вывели Захара. Он смотрел на меня тяжелым взглядом, а я
знала, что он ненавидел всех тех, кто затеял эту страшную игру.
Игру в судьбу. В их с Юлькой судьбу.
Я мгновенно соскочила с подоконника
и всеми силами пыталась пробраться к брату. Я хотела хотя бы
прикоснуться к нему, но никто не позволял, всеми силами пытаясь
оградить мне путь к нему.
- Найди Гордея, - неожиданно
произнес Захар и, переведя взгляд на брата, хрипло добавил: -
Найдите нашего с Юлькой сына. Найдите.
7 лет назад.
- Отличная осень в этом году! –
счастливо пропела Агата, плюхнувшись на скамью рядом со мной.
Я хмыкнула, прекрасно понимая, о чем
говорит подруга. Сентябрь в этом году радовал теплом как никогда.
Двадцатое число, а мы до сих пор в кофточках гуляем, и это несмотря
на то, что уже глубокая ночь. Обычно в это время уже и курточки
кожанки надевали.
- Мне кажется, этой осенью должно
случиться что-то волшебное, - прошептала я, смотря в ночное небо,
обильно усыпанное яркими звездами.
- Ох, подруга! Ну, ты снова за свое.
Откуда в тебе эта романтичность? Ты такая смешная.
Агата никогда меня не понимала, но
это не мешало нам дружить с пятого класса, когда я перевелась в
новую школу.
