—Дааш, а я точно не помешаю? —Насторожено оглядываюсь по
сторонам, входя в просторную гостиную.
Когда подруга предложила пожить в квартире её знакомого, я и
предположить не могла, что окажусь в элитных трёхкомнатных
апартаментах, с бассейном на крыше и тренажёрным залом на нулевом
этаже.
—Барсукова, когда ты такой скромной сделалась? —Ухмыляется
Дашка, устраиваясь на кожаном белом диване.
Покачивая ногой, продолжает, но уже со всей серьёзностью.
—Лучше расскажи, что у тебя происходит? Зачем эти анонимные
звонки и встречи поздним вечером? Колись, вляпалась куда-то да?
—С чего ты взяла? —Фыркаю, демонстративно цокая языком, но Дашка
естественно не верит. Щуриться , глазами своими глубокими мигает, а
по телу аж холодок ползёт от осознания, что приходится врать
близкому человеку. Это гложет, но жизнь в принципе штука не
справедливая и дерьмовая!
—А где ты была? —Продолжает допрос эта микро следачка. —От тебя
два месяца ни слуху, ни духу. Как в кафе увиделись, так сквозь
землю провалилась. И ладно бы, просто уехала, я бы слова не
сказала, но ты ведь даже на звонки и сообщения не отвечала. Ты
вообще понимаешь, чего я умудрилась себе надумать!?
Понимала, да ещё как, но сказать, увы, ничего дельного не
могла.
—Всё со мной хорошо, просто позвонить возможности не было.
Телефон сломался, хожу с доисторическим теперь—в оправдание
демонстрирую синий «кирпичик», покрутив из стороны в сторону, а
затем, убираю в карман джинсов. Напор Черновой напрягает и во
избежание раскола прячу взгляд за фасадом панельного шкафа и
внимательно осматриваю содержимое полок: кубки, медали за первые
места, принадлежавшие видимо хозяину квартиры и маленькая
фотография в рамочке, на которой светловолосая женщина в лиловом
платье обнимает темноволосого мальчугана лет пяти. От снимка веет
теплом и ...домом.
Воспоминания сию секунду возвращают меня на двадцать лет назад.
Мне семь. За окном хлопьями летают снежинки, а в квартире пахнет
елью и счастьем. Мы всей семьей собираемся встречать Новый год.
Последний наш совместный праздник перед началом новой жизни...
—Допустим — склонив голову набок почти соглашается, но в её
голосе отчётливо проскальзывают скептические нотки, которые я
намеренно игнорирую — Ну где же ты всё-таки всё это время
обитала?
—К бабуле в деревню ездила. —поясняю, и обернувшись, растягиваю
губы в легкой улыбке.
Я вижу, как Дашка волнуется и меня умиляет такая реакция. Она
кажется первая и единственная, кого волнует моя судьба.
—Значит, не скажешь — со вздохом выдаёт вердикт запрокинув
голову на спинку дивана
—Значит не скажу — твёрдо заявляю и подойдя к окну, смотрю на
пустой двор — прости Даш, но так надо.
—Кому надо? Твоим амбициям?
—Даш, пожалуйста, — устало вздыхаю, разворачиваясь — Давай
просто закроем эту тему, раз и навсегда. Я понимаю, что возможно,
где-то поступаю крайне неправильно и эгоистично по отношению к
тебе, но вот такая я и другой не стану.
С минуту мы меримся взглядами, но в итоге подруга сдаётся, и
опустив плечи втягивает носом кислород.
—Ладно, не хочешь, не говори, но пообещай, что если будет нужна
какая помощь, сразу позвонишь мне! У Кости на этот случай связи
есть.
—Костя уже один раз выручил меня — имею в виду ситуацию в баре
двухмесячной давности, когда он очень вовремя появился и навалял
одному чмырю. —думаю больше его помощь не пригодится, но спасибо,
буду знать. Ты лучше расскажи мне, что у вас с твоим владельцем
ресторана? - Решаю отвести от себя внимание и попадаю в точку. В
мгновение, лицо подруги из серьёзного, превращается в мечтательное,
а на губах мелькает едва заметная улыбка. Я знаю это выражение, и
оно красноречивее любых слов. Помню, папа точно так же смотрел на
маму, словно она самый сладкий пирог в мире. Удивительно, как лишь
одними глазами мы можем показать всё, что чувствуем: будь это гнев
или отвращение. Глаза — зеркало души и в них кроется истина.
