— Что это?! — холодно чеканит, сфокусировав взгляд на двух
полосках на тесте для беременности. — Рора! Чёрт!
— Беременность это, Марк Алимович, — говорю, трясясь от страха,
стараясь не выдавать панику.
Он точно меня сейчас уволит. Я стану тринадцатой за этот месяц
беременной сотрудницей в офисе.
Уволит и даже не извинится. Вообще-то это он меня… оплодотворил.
Из-за него я ближайшие восемь месяц от токсикоза умирать буду.
Из-за него мой идеальный живот превратится в шарик.
— Ясно, — поджимает недовольно губы. — Завтра же напишешь
заявление об увольнении. Точнее, об окончании испытательного срока.
Мне декретницы не нужны, и я тебе об этом вчера сказал! Тем более
такие, как ты.
— Нет, — делаю шаг вперёд, уменьшая расстояние между нами. — По
закону… и вообще, Алим…
— Да мне плевать на закон! На тебя, твою беременность и твои
слова! Работать ты здесь не будешь, несмотря даже на то, что тебя
сюда пристроил мой отец, — нагло ухмыляется, а затем
произносит:
— Ты думаешь, что я забыл о том, что сделала твоя семейка с моей
матерью? Думаешь, что я пожалею тебя из-за какого-то там
ребёнка?
— Но это твой ребёнок!
— Не неси чушь! — рявкает так громко, что стены сотрясаются. —
Мы с тобой… — начинает, но замолкает, когда до него доходит. Или не
доходит…
Он вообще когда-нибудь осознает, что тот вкуснейший завтрак с
утра я ему не просто так принесла в кровать.
И пусть целоваться я не полезла и соблюдала правила приличия, но
это блин не значит, что, между нами, ничего не было.
— Рора… — угрожающе тянет и медленной походкой наступает на
меня. — Я тебя сейчас…
— Р-расцелуешь? — предлагаю, отступая.
— Неа… — мотает головой. — Беги!
Аурора
С гулко стучащим сердцем выхожу из такси, неотрывно глядя на
огромный дом, огороженный высоким забором. Но даже через него виден
третий этаж и крыша «дворца».
Дядя всегда любил жить с пафосом и шиком. Любил огромные дома и
вычурность, идеально подходящую этому творцу женской обуви.
По правде говоря, я думала, что его молодая жена немного
подкорректирует его вкусы, но, видимо, изменить это не под силу
даже ей. Хотя она могла наоборот заразиться от него.
Подойдя к воротам, нажимаю на звонок домофона, рассчитывая на
то, что Алим меня узнает и впустит в дом. Дальше, конечно,
последует тысяча вопросов, но главное лишь то, что я сбежала от
родных и им больше не добраться ни до меня, ни до моей жизни. Не
внести свои правила и условия в мою судьбу.
— Добрый день! — приветствует меня незнакомый мужской голос. — Я
вас слушаю!
Боже! Я что, перепутала адрес?
Но в интернете был именно этот адрес и дом очень похож на тот,
что был на фотографиях с интервью Алима Лапина.
— Добрый день! Скажите, а Алим Лапин здесь живёт? — интересуюсь
на ломанном русском.
Хоть я и практиковалась, и часто болтала по телефону на этом
языке со своим русскоязычным другом, говорю я ещё на этом языке
плоховато. Я бы сказала, как ребёнок, который умеет уже говорить,
но окружающие его всё равно не понимают.
— Да, — отвечает мужчина и молчит.
— Я к нему, — оповещаю мужчину, криво улыбнувшись. — Скажите,
что Аурора хочет его видеть! Аурора из Франции! Его племянница!
Мне волнительно! А что, если дядя решит меня не впускать? Что,
если после истории с моей тётей он больше видеть меня не хочет? И
тогда его слова на парковке были так… сказаны из вежливости?
— Подождите минуту, Аурора, — голос сменяется на более мягкий и
приятный. — Я предупрежу господина о вашем визите, — просит он и
впервые за последние два дня у меня появляется надежда, что не всё
потеряно. И, возможно, я здесь выживу. Буду счастлива и свободна,
как всегда мечтала. Сама буду решать, что делать и когда. За кого
выходить замуж, кого любить и кого ненавидеть.
