— Я… Я не делала этого! — кричу, пытаясь схватить его за руку и
остановить. Не дать уйти с мыслями, что я изменила ему. — Алим,
прошу, поверь мне! Я не делала этого! И никогда бы так с тобой не
поступила!
Хватаю его за руку и заставляю остановиться. Взглянуть в мои
заплаканные глаза.
— Я видел всё своими глазами, Мириам, — зло чеканит в ответ, с
обидой глядя мне в глаза. — Ты была там! С другим мужчиной! И
вы…
— Нет! — плачу, потому что всё это ложь. Я бы не предала отца
своих детей. — Меня подставили, Алим! Ты же знаешь, что твоя бывшая
меня вечно…
— Не трогай Розали! — рявкает так, что меня встряхивает от
металлических ноток в его голосе. — Она никогда тебе ничего плохого
не делала! Это всё твои выдумки. Выдумки маленькой влюблённой
девушки! Ревность!
— Нет! Всё это правда! Каждый раз было правдой, — говорю сквозь
слёзы, но он мне не верит.
Он считает, что его бывшая больше не имеет на него никакие виды.
Думает, что она с ним только дружит и «уважает» меня. Ту, что
вынашивает детей для её бывшего мужа.
Но всё это ложь! Розали не раз меня подставляла и даже однажды
чуть не скинула с лестницы, чтобы я потеряла малышей.
— Хватит! — выдёргивает свою руку из моей хватки. — Я больше не
хочу слышать твои оправдания, девочка! Моё терпение лопнуло!
— Алим, не говори так! Ты… Ты пугаешь меня!
— Через несколько месяцев ты родишь и навсегда покинешь Францию,
— заговаривает таким тоном, каким ещё никогда не говорил со мной. —
Мне плевать, куда ты пойдёшь, но я не хочу тебя больше видеть ни
рядом со мной, ни рядом со своими детьми!
— Они и мои дети! Ты же знаешь… — смахиваю слёзы, осознавая, что
он поверил змее Розали, чем той, которая ему верна и предана. Той,
что под сердцем носит сразу троих его детей.
— Но ты подписала документ, в котором есть пункт, что после
рождения ты напишешь отказ от детей. И они будут только моими.
Ну, раз он так… то и я буду жестокой. Напомню об условиях
контракта, который мы подписали.
— По его условиям разговор идёт про один плод, — ослепляю его
своей ненавистью. — Его ты и получишь! А остальные двое мои! Ясно
тебе? Раз ты не хочешь быть мягче ко мне, то и я не буду!
— Смотри, против кого идёшь, девочка, — хмыкает, якобы весело. —
Я могу одним щелчком пальцев тебя уничтожить. И забрать своих
детей.
— Никогда! — выкрикиваю и влепляю ему пощёчину. Громкую и
сильную, после которой останется след.
Ловлю злой взгляд Алима и посылаю не менее яростный.
Развернувшись, иду на выход из комнаты, осознавая, что только что
разрушила всё, что было между нами.
Обратного пути нет.
Своих детей я ему не отдам! Но… он мне этого не позволит.
— Ты доигралась, девочка, — прилетает мне в спину, а затем зверь
нападает на меня, впечатав в стену. — Отныне только жестокие игры,
которые ты заслужила своим поведением, — опускает руку на мой
живот, не отрывая взгляда от моих испуганных глаз. — Здесь мои
дети, и ты им никто! Женщина, которая согласилась отказаться от них
из-за денег! Ты никто моим детям! После их рождения я их заберу, и
ты больше их не увидишь!
Не отдам!
Убью его, но не отдам своих крох этому тирану, называющего себя
их отцом.
Мириам
— Алиса, — выпячиваю губы, глядя на разозлённую подругу. — Но…
как? Я одна… здесь. Без тебя! Я же не смогу! Подумай лучше! Я буду
помогать тебе с сыном! Тебя вернут в университет! — уговариваю её
остаться, потому что одна точно не смогу.
В чужом доме. С чужим родственником. В чужой стране. И плевать,
что я здесь уже давно и знаю почти все улочки Парижа. И в
особенности пригород Парижа, где расположен частный дом Алима
Лапина. Дяди моей лучшей подруги Алисы Лапиной.
