— Тась, ты еще не переоделась? — за моей спиной раздается
недовольный голос подруги.
— Сейчас, Марин, только зарегистрирую этот красивый керамический
горшок. Как ты думаешь, сколько ему лет?
Поворачиваюсь к подруге, крепко держа в руках нашу недавнюю
находку.
Марина закатывает глаза и скрещивает руки на груди.
— Не знаю сколько лет этому горшку, но ты уже превратилась в
сумасшедшего археолога, трясешься над каждым экспонатом.
Я тяжело вздыхаю, моей любви к артефактам она не разделяет.
Девчонка работает в лаборатории только потому, что ее дедушка
когда-то был здесь начальником, и семья обязала ее не прерывать
семейное дело. А я с детства мечтала о такой работе.
— Давай, сними свой халат, распусти волосы, губы накрась. В
коем-то веке наши ребята из лаборатории устроили нам праздник в
честь окончания раскопок. Все давно уехали в ресторан, одни мы с
тобой тут торчим.
Я виновато поджимаю губы, не хочу признаваться подруге, что я
специально тянула время до последнего.
Не люблю я эти шумные сборища и пьяные посиделки. И я могла бы
закусить язык и вытерпеть общество своих коллег, если бы не одно
«но»… Очень высокое и обаятельное «но».
— Или ты не хочешь идти из-за Мишки?
Маринка словно мысли мои читает.
— Да. Ты меня раскусила, — произношу с издевкой и убираю
керамический горшок в архивный пластиковый пакет.
— Не будет он к тебе приставать, зуб даю.
Я на месте подруги так не уверена.
Михаил Скворцов – красивый археолог тридцати лет. Мы встречались
целый год, и все у нас было хорошо, а когда его поставили старшим в
группе, то он резко потерял ко мне интерес.
Правда, иногда он напивается и шлет мне сообщения интимного
характера, пытается заманить меня к себе в квартиру, вспоминает,
как хорошо нам было. Вот только сердце у меня до сих пор замирает,
когда я вижу его в лаборатории. Или когда ощущаю шлейф его любимых
духов.
— А если и начнет приставать, то от тебя не убудет, — хмыкает
Марина и рассматривает себя в зеркале, висящем на стене. — Мужика
тебе надо!
— Ты иди, а я подъеду позже, — бурчу раздраженно.
— Еще чего! Если я тебя тут оставлю, то ты просидишь до утра над
своими любимыми артефактами. А отдыхать надо.
— Я почти закончила, — тяну жалобно. — Поезжай, нечего стоять
над душой.
Подруга недовольно вздыхает и в просторной лаборатории раздается
цокот ее каблуков.
— Я позвоню тебе через полчаса, если ты за это время не сядешь в
такси, я обижусь, — напоследок через плечо бросает Марина и
уходит.
Можешь сколько угодно обижаться, дорогая подруга, но ноги моей
не будет сегодня в ресторане. Сидеть в компании бывшего и слушать
его рассказы – выше моих сил.
Наведя порядок на своем рабочем столе, я стягиваю с плеч халат,
как вдруг натыкаюсь взглядом на металлические ящики, стоящие в
углу.
Как я могла забыть про ценный груз, который нам сегодня привезли
с центральной части России? Маринка все мозги мне запудрила.
Я ведь хотела хоть одним глазком посмотреть: что удалось найти
на раскопках. Весь день в лаборатории ходят слухи, что ребята нашли
ценный артефакт, с первого раза и не определишь к какому времени он
относится.
Потирая ладошки, я с трепетом подхожу на носочках к ящикам.
Среди них есть специальный климатический кейс, вот он и привлекает
мое внимание.
Насторожено осмотревшись по сторонам, я с диким любопытством
приоткрываю его и замираю на месте. Внутри лежит красивый браслет
из металла, похожего на серебро, в длину сантиметров двадцать, у
него резные края, а по телу всего украшения нанесена
гравировка.
Что это? Руны? Неизвестный нам язык? В первый раз вижу эти
знаки.
Бросаю быстрый взгляд на датчик влажности. А рука машинально
тянется к пачке перчаток.
Облачив руки в защиту, я осторожно трогаю кончиком пальца
глубокие бороздки.
