2 ЧАСТЬ ДИЛОГИИ. БЕСПЛАТНО В ПРОЦЕССЕ ПЛЮС 2 ДНЯ.
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ "ТЫ МЕНЯ ВДРЕБЕЗГИ"
Агата
ДВЕ НЕДЕЛИ ПОСЛЕ СОБЫТИЙ ПЕРВОЙ КНИГИ.
Всё заканчивается. Любовь. Боль. Жизнь.
Ничто не вечно в этом мире. Мы не вечны.
И каждая горсть земли на крышке гроба неминуемо приближает нас к
концу...
— Агата, вы так до сих пор ни с кем не поделились о том, что с
вами случилось?
Я вскидываю взгляд на психолога. Ирина Юрьевна смотрит на меня
внимательным взглядом из-под очков.
Прикусываю губу и снова фиксирую взгляд на рисунке у меня в
руках. Каждую сессию я чиркаю в блокноте какие-то каракули. В конце
они превращаются в рисунок. Сегодня это бабочка в клетке.
— Нет. Я ни с кем не обсуждала эти темы.
— Но вам же тяжело держать всё в себе.
— Сейчас семье и так тяжело.
— Вы очередной раз обесцениваете собственные чувства. Ставите их
на последнее место.
— Пока им там гораздо лучше.
Ирина Юрьевна вздыхает.
— Вы продолжаете вести дневник?
— Да. Как вы и сказали. Описываю там детально каждый свой
день.
— Хорошо. Это важно. У меня для вас будет ещё одно задание —
хочу, чтобы вы попробовали найти новую работу. Для начала это может
быть всё, что угодно. Пусть даже временная деятельность.
— Зачем это?
— Это поможет вам двигаться дальше. Если не двигаться, то вы так
и останетесь на месте.
Может, так будет лучше? Может, сейчас моё место как раз там, где
я нахожусь?
Но как и во все наши предыдущие сессии, я просто согласно
киваю.
— Ладно. Я попробую что-нибудь найти.
Идея с психологом принадлежит не мне. Она вообще никому не
принадлежит. Я не знаю, как здесь оказалась.
Как будто я бесцельно блуждала по пространству своей жизни, пока
не забрела в этот кабинет.
Но возможность хоть кому-то рассказать всю правду о последних
неделях облегчила мою душу. Тяжесть частично ушла. Ночные кошмары
стали не такими частыми.
Домой я добираюсь на такси, оставив блокнот с рисунками в
кабинете у Ирины Юрьевны.
По дороге заезжаю в магазин, покупаю орехи, мед, сыр и
фрукты.
У каждого из нас случается в жизни нечто такое, из-за чего мы
окончательно и бесповоротно меняемся внутри. Некий переломный
момент. И, возможно, он даже не один.
Когда машина тормозит перед домом, я не спешу выходить. Все
последние недели я делаю одно и то же — закрываю глаза, медленно
вдыхаю и выдыхаю. Затем открываю глаза.
И только после этого выбираюсь из авто.
Каждый раз, когда я иду, то вспоминаю тот страшный день. День,
когда я поняла всю хрупкость жизни. Её конечность.
Поднимаюсь по крыльцу. Ноги такие тяжёлые. Кладу пальцы на ручку
двери. Толкаю.
Открыто.
Всегда открыто последние недели.
Тишина. Ненавижу тишину. Не могу выносить её больше.
Тело машинально начинает дрожать. Оно помнит последствия этой
тишины.
— Мам? — зову осторожно. — Мамочка?
Ответа нет.
Я опираюсь рукой о перила. Снова прикрываю глаза. Несколько
вдохов и выдохов. Затем я ставлю на тумбу пакет с продуктами.
На неровных ногах шагаю в спальню на первом этаже.
"Я уже никогда не буду прежней... Никто из нас не будет..."
Толкаю дверь. Спальня освещается огнём из камина. Дрова
потрескивают. Оранжевое пламя танцует бликами на стене.
— Шшш.. Мама уснула, детка, — папин голос мягко касается
ушей.
Я выдыхаю.
Прикусываю губу. Слёзы непроизвольно текут по щекам.
Смотрю на папу. Он на софе возле камина, а мама сопит на его
груди.
— Привет... Всё хорошо?
Глава 2
— Всё хорошо. На кухне суп и запеканка. Что-то на диетическом, —
улыбается отец, но больше не смеётся.
— Ладно. Я там ещё орехи купила и мёд. Сыр вкусный.
— Значит, вечером у нам с мамой будет романтик с
глинтвейном.
— Но ты помнишь, что с безалкогольным?
— Даже если бы забыл, уверен, вы бы мне напомнили, — подмигивает
и снова мягко улыбается.
