Введение. Комната, в которой умерла любовь
Эта комната – место преступления. Осмотрись. Не торопись, у тебя есть вся ночь, как и любая другая ночь до этого. Здесь нет желтых лент, нет суетливых криминалистов в синих бахилах, нет вспышек фотокамер, фиксирующих улики. Главная улика – это ты. И он. И воздух между вами, густой и холодный, как вода в проруби. Воздух, в котором застыли несказанные слова, задохнулись так и не заданные вопросы, осыпались пеплом несбывшиеся надежды. Здесь умерла любовь. Тихо, без свидетелей. Может быть, она умерла во сне. Или задохнулась от тишины, которая стала вашим единственным общим языком. Ты не знаешь точного времени смерти. Ты даже не сразу заметила, что она мертва. Ты просто однажды проснулась и поняла, что в комнате стало невыносимо холодно, хотя батареи работали исправно, а за окном был июль.
Он лежит рядом. Его тело излучает привычное тепло. Если придвинуться ближе, можно его почувствовать. Физическое тепло живого организма. Но оно не греет. Это тепло камина на экране телевизора – оно выглядит как настоящее, но от него нельзя зажечь даже спичку. Его дыхание ровное, глубокое. Механика легких, работа диафрагмы. Звук жизни. Но это не звук жизни рядом с тобой. Это звук чужого, отдельного существования, которое по какой-то странной инерции продолжается в метре от твоего. Ты можешь протянуть руку и дотронуться до его плеча. Ты знаешь, какой будет на ощупь его кожа, как под пальцами перекатятся мышцы. Ты знаешь это тело лучше, чем свое собственное. Но это знание мертвое, как у патологоанатома. Знание фактуры, но не сути. Ты трогаешь не человека, а его оболочку. Призрака, который почему-то не может покинуть место своей гибели. А может, это ты призрак? Призрак женщины, которая когда-то здесь жила, любила и была любима. А теперь от тебя осталась только привычка занимать свое место на кровати.
Всмотрись в темноту. Даже с закрытыми глазами ты видишь каждый предмет в этой комнате. Вот шкаф. Его половина и твоя. Два разных мира, которые больше не пересекаются. Его вещи аккуратно сложены или развешаны. Рубашки, отглаженные тобой, висят ровными рядами, как солдаты мертвой армии. Твои платья, купленные для того, чтобы он обратил на них внимание, давно стали просто тканью, защищающей от холода. Вы больше не спрашиваете друг у друга, что надеть. Вы больше не говорите: «Тебе это очень идет». Эти фразы принадлежат другому времени, другой жизни, которая закончилась в этой комнате.
На прикроватной тумбочке стоит ваша свадебная фотография в рамке. Посмотри на нее мысленным взором. Два человека, замороженные в янтаре одного счастливого дня. Они улыбаются так, будто знают какой-то секрет вечного счастья. Они смотрят друг на друга, а не в объектив. Они еще живые. Кто эти люди? Ты узнаешь свое лицо, его лицо, но вы больше не они. Это два незнакомца из прошлого, которые оставили вам в наследство эту квартиру, общую фамилию и оглушительную пустоту. Иногда ты берешь эту рамку в руки, стираешь с нее пыль – пепел сгоревших разговоров – и пытаешься почувствовать хоть что-то. Но ничего не происходит. Это как смотреть на картину в музее. Красиво, мастерски исполнено, но это не имеет к тебе никакого отношения. Ты просто смотритель в этом мавзолее, твоя задача – поддерживать порядок, пока все не обратится в прах.
Здесь все пропитано ритуалами. Утренний подъем. Вы двигаетесь по выученной траектории, стараясь не задевать друг друга. Кухня, ванная, коридор. Хореография двух чужих людей, вынужденных делить одно пространство. Звук его электробритвы, запах твоего кофе. Краткое «Доброе утро», которое не несет в себе никакого добра и никакого утра. Это просто звуковой маркер, обозначающий начало еще одного одинакового дня. Завтрак в тишине. Тишина стала вашим главным блюдом. Она плотная, вязкая, ее можно резать ножом. Вы оба смотрите в свои тарелки или в телефоны. Телефоны – это спасательные люки, кротовые норы, через которые можно сбежать из этой комнаты, из этой квартиры, из этой мертвой жизни. Там, в светящихся экранах, есть другие люди, другие новости, другие эмоции. Там есть иллюзия жизни. Здесь – только ее отсутствие.
