Мне нужно дойти до конца этой огромной, темной комнаты.
Я не знаю зачем, знаю - необходимо. Бесконечные стены утопают во
мраке, пряча углы и тайны, разжигая тем мои страхи. Делаю шаг. Еще
один...
На удивление они даются легко, несмотря на то, что
шагаю практически наощупь. Подстегнутая удачей делаю еще пять и
замираю, прислушавшись…
Стук собственного сердца разносится эхом в пустой
комнате. Или это не сердце? Или сердце, но не мое…
Эта мысль неожиданно согревает, дарит надежду, придает
уверенности и сил. Вытянув вперед руки, чуть разведя их в стороны,
я делаю еще несколько шагов, неестественно высоко поднимая ноги и
плавно ступая босыми ступнями, пока лицо не столкнулось с
преградой, шлепнувшей меня по щекам. Едва уловимый скрип и легкое
дуновение.
Тяжесть, налившаяся в ногах, не дает сдвинуться с
места. Чувствуя беспомощность и жалость к себе, свожу руки и
обхватываю преграду, за секунду до этого понимая, ЧЕГО коснутся мои
пальцы. Ноги. В моих руках две ноги. В каждой по одной. Чьи-то
холодные, неживые ступни…
– Нет, нет, пожалуйста, я не хочу… – слышу я свое
хныканье.
В комнате становится светлее, словно кто-то неведомый
вожделеет, когда я подниму вверх глаза, чтобы увидеть лицо
висевшего человека и для этого подсвечивает мне. В полной
безысходности я поднимаю голову и цепенею от ужаса…
Муж долго не спускался. Подняв голову, чтобы звук моего голоса
добрался до второго этажа, крикнула ему: «Я ушла» и выскочила из
дома, поскольку спешила. На крыльце лежала кукла. Маленькая,
тряпичная, с нитками вместо волос. Хмурое серое небо тужилось,
грозя испустить на нас очередную порцию осадков, я на секунду
замешкалась, раздумывая, не вернуться ли за зонтом, запахнула
пальто, стянув пояс, и тогда увидела ее. Она лежала на верхней
ступени, правая нога чуть свешивалась вниз. Я на бегу подхватила
ее, унося с собой в машину. Запустила двигатель и принялась вертеть
ее в руках.
Тряпичный уродец, судя по разрисованной фломастерами мордахе, -
девочка. Все бы ничего, возможно даже вообразить, что она мила,
если бы к шее куклы не была привязана холщовая нитка опоясывающая
ее. Очень уж она напоминала веревку, точнее петлю, смотрясь от
этого жутковато. Я осмотрелась по сторонам, прикидывая историю
возникновения куклы на моем крыльце. Кто-то из соседских детей
оставил ее или бросил за ненадобностью, но… почему у нас на
крыльце? Приятелями здесь мы еще не обзавелись, даже по-соседски ни
к кому в гости не заглядывали, так же, как и соседи к нам. Поверить
в то, что детишки развлекают себя подобными забавами,
изготовленными своими руками, я напрочь отказывалась. Допустим,
куклу изготовила чья-то старомодная бабушка, бабули они и не
обязаны быть современными, тогда к чему дурацкая веревка на шее?
Эта петля вообще не выдерживает никакой критики.
Я откинула козырек и уставилась в зеркало, подняв куклу так,
чтобы мы смотрелись в него одновременно. Абсолютно никакого
сходства. Если и предположить, что кукла предназначалась нашей
семье, а если быть точной - мне, то это определенно не я. Волосы у
нее из светлых ниток, оттенок моих обозвать затрудняюсь, сейчас
принято говорить: цвета шоколада. Ни разрез глаз, ни изгиб губ не
напомнили моих даже смутно. Возможно, творец и не пытался
воссоздать чью-то копию, но выходило, что все же заморачивался.
Зрачки старательно выведены зеленым фломастером, брови изогнуты в
коричневом, красный бантик губ слегка вздернут в правую сторону.
Кем бы ни был этот таинственный человек, подкинувший куклу, смею
заметить, впечатление произвел: вместо того чтобы ехать спокойно на
работу, сижу в машине - головоломки решаю. Я немного покачала ее за
веревку-петлю и зашвырнула на заднее сиденье, решив не забивать
себе голову ерундой.
