Большой, деревянный дом, высокое крыльцо и веранда с креслом-качалкой. Солнце роняет последние лучи на остывающую землю, где-то вдалеке перекликаются совы. В доме темно, только в кухне горит неяркий свет, но шторы задернуты и с улицы ничего не видать.
Возле крыльца, в полной темноте копошится какая-то фигура. Когда еще бледноватая луна выглядывает из-за тучи, становится видно, что это женщина в длинном платье и с распущенными волосами. Она сидит на коленях, роет землю просто руками и что-то шепчет. Потом в образовавшуюся ямку кладет мешочек и зарывает, хорошо утрамбовав грунт и присыпав травой.
В лесу резко замолкают все звуки. Женщина испуганно вскидывает голову и бегом бежит в дом, закрыв дверь на замок и засов. Немного трясущимися руками она чертит маслом вверху, на лутке, какие-то символы, и быстрым шагом идет на кухню.
Здесь горят свечи, отбрасывая неровный свет на двух пожилых женщин, которые заняты, судя по их сосредоточенным лицам, очень важным делом.
- Зарыла? – спрашивает самая старшая из женщин, с длинными, ниже бедер, распущенными седыми волосами.
- Да, бабушка, - отвечает только что зашедшая, тщательно вымывая руки в раковине.
- Анастасия, все готово? – уточняет та, которую назвали бабушкой.
- Да, мама – кратко отвечает третья женщина, длинные рыжие волосы которой горят огнем в свете свечей.
- Дочь, рисуй знаки на столе. Арина, неси малышку – отдает четкие указания седовласая, доставая из коробки особые, белые с рунами, свечи.
- Бабушка, ты уверена, что так нужно? – переспрашивает самая молодая женщина.
- Более чем, дорогая моя. К сожалению. Будем молиться, чтобы этого оказалось достаточно. Неси, не мешкай!
Арина выходит, чтобы буквально через пару минут вернуться с ребенком на руках. Маленькая девочка, лет пяти, спокойно спит, прижимаясь к груди матери.
- На стол ее – говорит седовласая.
Арина аккуратно укладывает ребенка на поверхность стола, поверх нарисованных рун, стараясь не разбудить малышку. Седовласая женщина расставляет свечи вокруг девочки и зажигает их в определенном порядке.
- Говорила же тебе, будь осторожна… - не сдержавшись, сердито бурчит рыжая, обращаясь к дочери.
Арина всхлипывает, смахивая со щеки набежавшие слезы.
- Дочь! – прерывает седовласая начинающуюся ссору. – Уймись! Сделанного не воротишь, а сейчас не подходящее время, чтобы устраивать разборки.
Анастасия согласно кивает, но все равно недовольно кривит губы. Старшая женщина их рода берет емкость с какими-то маслами и рисует руны на ручках, ножках и лбу лежащей девочки, сопровождая свои действия бормотанием. Слова трудно разобрать, но когда седовласая неожиданно громко говорит: «Да будет так, как я сказала!», свечи ярко вспыхивают и начинают трещать. Но пожилая женщина на них не обращает внимания, продолжая ходить вокруг стола и бормотать скороговоркой.
Затем она останавливается в изголовье лежащей девочки и вытягивает руки. В то же мгновение, две другие ведьмы берут ее ладони в свои и замыкают круг.
Женщины заняты, проводя ритуал. Им некогда осматриваться вокруг, но инстинктивно они чувствуют тревогу, стараясь быстрее проговорить нужные слова. И не зря, потому что именно в этот момент убывающая луна выходит из-за туч, ярко освещая лес. Тени деревьев которого, начинают странно изгибаться и расти. Они отрываются от леса, ползут, словно змеи, в сторону дома, где три ведьмы торопятся закончить ритуал. И вот, тени почти достигают своей цели, но внезапно, возле крыльца с шипением рассыпаются, чтобы вновь собраться и попробовать найти другие щели, другой вход в дом. Но окна, как и крыльцо, закрыты оберегающим заклятьем. Дымоход тоже запечатан. С недовольным змеиным шипением тени отступают, спрятавшись в траве, дожидаются подмоги.
