Летним вечером, тёплым, наполненным ароматами хвои и моря, в начале курортного сезона, умирать – сущее преступление.
И если бы пани Альжбета не была убита, она непременно осудила бы такой поступок.
Мало ли дел у благородных господ по вечерам после дневных променадов? Собираться в салонах, обсуждать королевские указы и нововведения, слушать истории о магах и инквизиторах, танцевать и музицировать.
И уж точно не сидеть в доме, где произошло душегубство, и ожидать, что же скажет сыскной воевода!
Людям же из сословия поплоше, таким как низкорослый кругленький пан Бачинский, шляхте, местной ли или приехавшей на отдых, на глаза показываться не желательно. Дабы видом своим не напоминать, что в мире существует что-то кроме прогулок по набережной и философских разговоров.
Сыскному воеводе собравшееся общество не нравилось.
Собравшемуся обществу не нравился сыскной воевода.
Всё как обычно, не привыкать.
Дверь распахнулась. Стукнула о стенку, чуть не сорвавшись с петель. Качнулись хрустальные подвески на люстре в деликатном протесте.
– Она исчезла! – возопил профессор, сто раз пожалевший, что именно в Гдыньске он решил провести лето и подготовиться к открытию выставки в Королевском Музее. Вопил он, между прочим, не в пустоту, а своему помощнику, протирающему очки в тонкой металлической оправе. – Вы должны найти её!
– Пани Альжбету? Нет, конечно, сия мадама отличалась известным благоразумием, но раз она умудрилась быть так нелепо убитой, то и сбежать с собственных похорон смогла бы.
– Да кому она нужна! – невежливо отмахнулся профессор от предположения сыскного воеводы. – Моя мумия пропала!
Глава 1. В которой пани Альжбета ещё жива и принимает гостей
– Я не знаю, как у вас там в столицах, милочка, но у нас здесь не принято опаздывать!
Пани Альжбета с укором посмотрела на гостью и кивнула служанке, чтобы убрала очередную коробку с подарком, перевязанную пышным алым бантом.
Опаздывать не принято…
А также хорошим тоном считается понять: если приглашение на юбилей приходит вечером накануне торжества, то таких гостей не ждут. Нужно под благовидным предлогом отказаться и позже прислать букет с извинениями. Но куда уж понять тонкости жизни светского общества девице-иностранке!
– Милочка, будь любезна, за столом составь компанию пану Йержимановскому, – как можно доверительнее и снисходительнее перебила скомканные поздравления пани Альжбета. Ещё один гость, которого некуда девать, вот и решила хозяйка приткнуть их друг к другу. – Это помощник пана профессора. Весьма интеллигентный юноша, если вы понимаете, о чём я говорю…
Скучен до зубовного скрежета, надоедлив, как рыба-прилипала и отделаться от него нет никакой возможности.
– Как скажете, – девушка согласно кивнула, чувствуя немалое облегчение, что обмен любезностями так быстро закончился.
Глядя на неё, седоволосая именинница не могла избавиться от чувства досады. Ей бы сразу понять, что не просто так миловидная паненка с хорошими манерами ухватилась за наследство дальней родственницы и променяла столицу на маленький городок, который оживает только летом. Пока была жива королева-мать, любившая местные пейзажи и минеральные источники, он был, конечно, намного более известным, но и сейчас грех жаловаться.
Надо было сразу понять, что пани Стефания Заремская врёт. Какие проблемы со здоровьем в её-то годы! На таких паненках пахать можно! Нужно! Ни тебе аристократической бледности, ни тонкой кости. А слухи… слухи всё объясняли. Люди врать не будут и всё выяснят.
А ведь сначала, когда только она с молчаливой компаньонкой приехала в Гдыньск, пани Альжбета отнеслась к ней благосклонно, с жалостью. Сирота, долгое время была под опекой дяди, но знаем мы этих дядь! Девице ещё повезло, что тот не успел её в монастырь спровадить. Хотя… Наследство в виде древнего дома с одичавшим садом от полоумной старухи ещё хуже!
