Антон потер слезящиеся от усталости глаза и, откинувшись на спинку кресла, потянулся. Сквозь приоткрытое окно в кабинет проникали звуки автомобильных гудков, неразборчивые выкрики водителей, застрявших в пятничной пробке на проспекте, и приглушенная музыка, льющаяся с открытых террас модных кафе и ресторанов, которых на главной улице города понастроили в избытке.
Мужчина бросил взгляд на часы: девятнадцать ноль-ноль. Все сотрудники наверняка уже разошлись по домам, ведь сегодня, в преддверии майских праздников, – короткий день, и только он, как всегда, задержался в офисе, позабыв о времени.
Ну а как иначе? Отдых для человека его положения частенько был непозволительной роскошью. Ведь Антон Павлович Буров являлся владельцем крупнейшей в их городе транспортной компании «Спринт». Название, по мнению самого Антона, не самое удачное, но для клиентов оно давно стало синонимом благонадежности, многие из них сотрудничали со «Спринтом» уже не один год и активно рекомендовали фирму Бурова коллегам.
Изначально Антон и не думал, что из его идеи заняться собственным бизнесом выйдет что-то действительно стоящее. Тем более отец всеми силами его отговаривал от подобной затеи, ссылаясь на слишком юный возраст сына и отсутствие какого-либо опыта.
– Ишь, какой прыткий, – ворчал Павел Сергеевич. – Ты сначала поработай где-нибудь годик-другой, ума наберись, а потом уж свое дело начинай. Жизнь – не спринт, сынок, а марафон. Поспешишь, наломаешь дров, и все пойдет под откос.
Павел Сергеевич вообще любил бурчать по любому поводу, предпочитал стабильность и всеми силами старался избегать перемен и рисков. Проработав больше тридцати лет инженером на заводе, он так и не решился уволиться оттуда и поискать что-то получше, даже когда предприятие пришло в упадок, а зарплаты сотрудникам урезали вдвое. Теперь Павел Сергеевич был на пенсии, и только благодаря стараниям сына, они с женой Тамарой Геннадьевной ни в чем не нуждались и жили припеваючи.
– Прыткий не прыткий, – отвечал тогда Антон отцу, намеренно копируя его манеру говорить старомодными словечками, – а под лежачий камень вода не течет.
И оказался прав. За восемь лет, прошедших с того дня, как он объявил отцу о намерении открыть собственное дело, всякое случалось. Были и взлеты, и падения, и угроза банкротства, но упертый Антон не сдавался и в конце концов смог добиться многого. А название «Спринт» мужчина выбрал, памятуя о словах отца. Пусть Павел Сергеевич и не поддержал сына в его начинаниях, но в остальном они с Тамарой Геннадьевной были просто чудесными родителями, подарившими своему ребенку беззаботное детство, наполненное любовью и семейным теплом.
Теперь Буров и сам был отцом. Женился он довольно рано на соседской девчонке Иринке, ровеснице, по которой сходил с ума еще в детском саду. Не так давно им обоим исполнилось по двадцать восемь, а их дочка Вероника уже заканчивала второй класс.
И Ирину, и Нику Антон обожал до беспамятства. С горечью он подумал о том, что наверняка расстроил своих девочек, когда снова был вынужден задержаться на работе. Хотя обещал приехать сегодня пораньше, заказать на дом побольше всякой готовой еды и посмотреть с ними новый фильм, о котором постоянно трещала Ника. В субботу же они собирались отправиться на дачу к родителям Антона, насладиться дивной природой в небольшом поселке в полутора часах езды от города и отдохнуть от каждодневной рутины.
Кто ж знал, что новый клиент окажется настоящим занудой и обсуждение условий сотрудничества в предпраздничный день затянется аж до вечера. Даже если Антон выйдет из офиса прямо сейчас, то по таким пробкам доберется до дома в лучшем случае часа через два. Ведь жили они на окраине города, в небольшом коттеджном поселке, куда переехали пару лет назад из центра. У Ирины было слабое здоровье – проблемы с сердцем после родов, – и Антон не хотел, чтобы она томилась в квартире. Свежий воздух и ежедневные пешие прогулки шли ей на пользу. И пусть теперь Буров тратил на дорогу до офиса куда больше времени, он ни о чем не жалел. Комфорт Ирины и ее самочувствие для него всегда оставались на первом месте.
