Лизе Эрбах Ванс,
непревзойденному агенту,
с любовью и благодарностью
Harlan Coben
Run Away
* * *
This edition is published by arrangement with Aaron M. Priest Literary Agency and The Van Lear Agency LLC
All rights reserved
Copyright © 2019 by Harlan Coben
© В. Г. Яковлева, перевод, 2020
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2020 Издательство АЗБУКА>®
Саймон сидел на скамейке в Центральном парке – точнее, в Строберри Филдс[1], – и сердце его сжималось от боли. Его страданий никто, конечно, не видел, по крайней мере сначала, пока не начался мордобой и двое туристов из Финляндии – ну надо же, кто бы мог подумать! – не подняли крик, а еще девять посетителей из самых разных стран с наслаждением принялись снимать этот ужас на смартфоны.
Однако это все произошло еще через час.
В Строберри Филдс земляникой и не пахло, а два с половиной акра земли пейзажного парка с огромной натяжкой можно было назвать даже поляной (в единственном числе), не то что полянами, и название это к реальности никакого отношения не имело, все дело тут было в одноименной песенке «Битлз». Строберри Филдс – это кусок земли треугольной формы, расположенный в западной оконечности Центрального парка неподалеку от Семьдесят второй улицы и названный так в память о Джоне Ленноне, которого застрелили буквально напротив, на другой стороне улицы. В самом центре мемориала – круг, выложенный мозаикой из черных и белых камешков, с простой надписью посередине:
Моргая, подавленный Саймон смотрел прямо перед собой. Туристы подходили к знаменитой мозаике, фотографировались, делали и групповые снимки, и одиночные селфи, некоторые опускались на мозаику коленями, кое-кто даже ложился. Сегодня, как, впрочем, почти каждый день, кто-то уже успел украсить слово IMAGINE свежими розами, а из красных лепестков, которые, как ни странно, еще не сдуло ветром, выложить так называемый знак мира[3]. Посетители – возможно, потому, что место мемориальное, – терпеливо поджидали своей очереди, когда можно было встать поближе к мозаике и сделать свое неповторимое фото, которое они потом разошлют друзьям и знакомым, поместят в «Инстаграм» или еще куда-нибудь – мало ли сервисов и социальных сетей в Интернете, – присовокупив какую-нибудь цитату из Джона Леннона или отрывок из песни «Битлз», например из той, где поется о том, что люди должны жить в мире.
Саймон был в костюме с галстуком. Выйдя из своего офиса во Всемирном финансовом центре[4] на Визи-стрит, он даже не ослабил его узел. А по другую сторону знаменитой мозаики, прямо напротив него, сидела… Как их сейчас называют? Бродяжка? Наркоша? Попрошайка? Или просто больная на голову? Она распевала песни Битлов за деньги. «Уличная музыкантша» – так, наверно, будет помягче – брякала по струнам расстроенной гитары и хриплым голосом, щеря желтые зубы, пела о том, что Пенни-лейн была у нее «и в ушах, и в глазах».
Странное или по меньшей мере забавное воспоминание: давным-давно, когда дети его были еще совсем маленькие, Саймон всегда гулял с ними возле этой мозаики. Когда Пейдж было где-то около девяти, Сэму шесть лет, а Ане три годика, они шли пешком от своего дома, расположенного всего в пяти кварталах к югу отсюда на Шестьдесят седьмой улице, между Коламбус-авеню и Центральным парком, и проходили как раз через Строберри Филдс по пути к скульптурной группе, изображающей Алису в Стране чудес, – это в восточной части парка, возле пруда для игрушечных парусников. Не в пример большинству других стран, здесь детишкам разрешалось играть и лазить по всем бронзовым фигурам – и Алисы, и Безумного Шляпника, и Белого Кролика, – а также по стоящим кучкой непозволительно гигантским грибам высотой не менее одиннадцати футов. Сэм и Аня обожали здесь играть, забираться на статуи, а Сэм еще всегда в какой-то момент засовывал два пальца в бронзовые ноздри Алисы.
