— Демона! Демона ведут!
Босоногие ребятишки в домотканых
рубашках, напоминающие стайку крикливых воробьев, преследовали
четырех крепких стражников и демона, медленно бредущего между
ними.
Мальчишки, те, что посмелее,
поднимали с дороги камни и бросали во врага. Один острый осколок
чиркнул по щеке, рассек алую кожу, и по лицу демона потекла струйка
черной крови. Тот даже не дернулся, не приподнял руки, чтобы
отереться. Да, впрочем, и не смог бы: мешали тяжелые заговоренные
цепи.
Жители Граппы собирались на обочине
дороги, по которой демона вели на казнь. Никто и не пытался
урезонить ребятишек. Приговоренный к смерти не дождется сочувствия.
Кто-то из мужчин удовлетворенно крякнул, когда увесистый булыжник
ударился о костяной нарост на голове демона, высек искру. Узник
передернул широкими плечами, покрытыми застаревшими и свежими
шрамами.
— Что, не нравится, мразь? Так-то!
Будешь знать, как соваться на наши земли!
Эви невольно поморщилась. Она не
любила эти показательные казни, хотя понимала, что они нужны для
подъема духа горожан. Вот, мол, не так страшен черт, как его
малюют. И они смертны, и у них идет кровь. Да, пусть черная, точно
чернила, но все же демоны — существа из плоти, а любую плоть можно
умертвить.
Эви сделала несколько попыток
пробиться сквозь плотную толпу, но, похоже, на казнь плененного
командира вражеской армии пришло полюбоваться полгорода. Люди,
разглядев, что перед ними не просто наглая девица, а королевский
артефактор, почтительно расступались, но задние ряды напирали,
лезли вперед, так что Эви плюнула и пошла позади стражей и
мальчишек. Теперь не успеет на площадь в срок, а ведь она должна
стоять на помосте рядом с королем, когда станут зачитывать
приговор. Представила иронично изогнутую бровь Райли: «Что,
Эвелина, опять варганила зелье и упустила время?»
«Для тебя же, дурака, стараюсь!» —
мысленно огрызнулась Эви.
— Демона ведут! Рога оторвут! Палач
точит топор! Вот и весь разговор! — пели ребятишки на все лады.
Пленный никак не реагировал на
дразнилки и удары камней. Тяжелые оковы — Эви сама зачаровывала и
знала, что каждая весит точно телега с булыжниками, — гремели на
исполинских ногах. Демон был выше крепких стражей на две головы.
Огромный. Кожа красная, будто раскаленный металл. На голом черепе
короткие черные рога. Темные глаза с вертикальными зрачками. Черты
лица человеческие, но точно вырубленные топором — грубо, наспех.
Шрамы на правом плече образовывали причудливый вензель — то ли
языки пламени, то ли волны, заключенные в треугольник. Знак рода.
Эви не слишком разбиралась в геральдике Ашхатара, но одно то, что
знак присутствовал, говорило о том, что пленник принадлежит знатной
семье.
Ашхатар… Обычно земли демонов
называли не иначе как Плесень или Парша. Неровное черное пятно на
карте, будто клякса, сорвавшаяся с пера. Оно медленно продолжало
разрастаться за границы пяти королевств, метр за метром отвоевывая
себе новые территории.
Незваные гости, свалившиеся точно
снег на голову семь десятилетий назад. Выходцы из чужого мира,
сгинувшего в катастрофе. Их и было-то поначалу несколько сотен.
Прикинулись бедными овечками, молили о том, чтобы им разрешили
образовать поселение. Им выделили ничейные пустынные земли. Кто же
знал, что бедные овечки очень скоро освоятся и превратятся в
волчищ. Сразу надо было вырезать всех подчистую… Теперь поздно.
Процессия добралась до городской
площади, забитой людьми — яблоку негде упасть. Зрители
расположились и на крышах ближайших домов, и на балкончиках, чьи
счастливые обладатели сдавали места всем желающим за малую
серебрушку. Мальчишки точно груши висели на столбах и воротах.
Свободным оставалось лишь лобное
место напротив ратуши — круглая каменная площадка.
