Зачем я только согласилась приехать, зачем?
Глупость невероятная. Я видела, как она расставляет капкан для меня, как слегка, ненавязчиво маскирует его нотками дружелюбия и даже лести. И все равно покорно, как овца, ступила в него обеими ногами.
Маргарет Митчелл.
Кажется, в последнее время я слышу это имя каждый день по нескольку раз. Слышу или читаю повсюду. Наружная и телевизионная реклама впихивает мне ее изображение с новым романом или очередным брендом, который не пожалел денег, чтобы Маргарет Митчелл сказала, что тот ей симпатичен. В интернете, в любом социальном или новостном приложении я видела ее идеальное лицо, которое демонстрировали со всех восхитительных сторон. И, конечно, чем больше о ней я дочитывала до конца, тем чаще она появлялась в моей информационном поле. Так мне стало известно, что она любит на завтрак, какая ткань ей наиболее приятна на ощупь, каких актеров старого Голливуда она считает самыми привлекательными и какие тренды 2010-х годов не находили отклика в ее сердце.
Что-то заставляло меня дочитывать все эти бессмысленные посты и слушать нарезки из пустых интервью. Но если бы я была чуть честнее сама с собой уже тогда, то смогла бы найти причину этого: после пролистывания интервью Маргарет Митчелл для женских журналов и ее фотосессии для обложек журналов мужских можно было не читать чего-то серьезного от той же самой Маргарет Митчелл. За пустышками социальных сетей я избегала настоящего повода моего интереса к ней.
Маргарет Митчелл писала романы. Она была крута настолько, что не побоялась взять себе этот псевдоним. Не испугалась, что ее неизбежно будут сравнивать, что сравнение может оказаться не в ее пользу. И была права. После первых двух книг, говоря о ней, уже не нужно было уточнять: “Не та, что написала “Унесенные ветром”.
Теперь существовала прежде всего она, с ее новой литературой – M-литературой. Да-да, ее творчество было названо целым новым направлением – направлением ее имени. Описывая одну из подражательниц Маргарет в своей статье, известный критик причислил ее творчество к М-литературе – стилю, которому могла соответствовать только сама Митчелл. Даже в кошмарном сне я не могла бы представить, что меня описывают как писательницу, безуспешно пытающуюся творить в духе М-литературы.
Маргарет Митчелл писала романы. Как и я. Только не так, как я. Она писала мировые бестселлеры, которые нравились критикам и были любимы читателями. Каждую ее книгу ждала экранизация, как и все ее будущие книги (да, у нее уже были подписаны беспрецедентные по сумме контракты на пять следующих романов). Она получила премию “Золотой карандаш” в номинации “Книга года” четыре раза за последние пять лет. И пятый “карандаш” получила не я.
Маргарет Митчелл много и продуктивно работала и неприлично много зарабатывала. Можно сколько угодно говорить, что деньги не главное, что деньги тебя не интересуют, но даже когда они у тебя есть, найдется кто-то, кто будет делать то же, что и ты, но намного успешнее. Намного. Я не нуждалась в деньгах, но мысль о том, что кого-то за аналогичные, на мой взгляд, действия могут ценить существенно выше, не давала мне радоваться успехам Маргарет так, как если бы она была, например, олимпийской чемпионкой.
Я могла бы простить ей безукоризненность, если бы допускала, что у меня есть время ее нагнать, но времени не было. Она обгоняла меня так сильно, что я, можно сказать, вовсе не участвовала в этой гонке. Она была всего на год старше, а значит, существовали аспекты, в которых она навсегда уже останется лучше меня. Маргарет Митчелл была той, кем мечтает стать каждая девочка на земле, – богатой и знаменитой. Но со мной был другой случай: она буквально была на моем месте. Все, что я делала, все цели, к которым я стремилась, абсолютно все разбивалось о Маргарет Митчелл. И утешения вроде того, что у меня все еще впереди, что я всего еще успею добиться шли к черту, когда я натыкалась на ее очередной успех. Или на нее саму.
