Этот роман – плод фантазий автора, не имеющих никакого отношения к реальным событиям, к реальным словам и делам реальных или нереальных людей. Просто именно так представил ход событий, изложенных в романе, автор. Если бы они, конечно, произошли…
Викентьич с трудом открыл глаза. После вчерашней посиделки на сибирской заимке одного олигарха он, казалось, был ещё пьян. В комнате было светло. «День, – сообразил Викентьич. – Уже хорошо». Напротив кровати работал телевизор. На экране стрелки часов ритмично приближались к двенадцати. Голова гудела. Он увидел стоявший на столе гранёный стакан, наполовину полный. Или наполовину пустой. На экране появился Ельцин. Викентьич жадно глотнул из стакана. А из телевизора выстрелом прозвучало: «Я устал, я ухожу». Викентьич чуть не подавился. «Самогон. Видимо, вчерашние полстакана были лишними. Но что там говорит Ёлкин? Он что? Подаёт в отставку? Или мне снится?» – куча вопросов завертелась сразу в мозгу. Седовласый и очень уставший человек назвал имя исполняющего обязанности президента великой страны. Им оказался действующий премьер Владимир Путин.
«Ну, ничего себе денёк начался», – взорвалось в его голове. Викентьич стряхнул ноги с постели. Привстал. Тысяча звёздочек, кажется, сразу вспыхнули и закололи в глазах. Помутнело. Выждав паузу в пару минут громко вздохнул. Присел.
Владимира Путина Викентьич лично не знал. А вот с ушедшим в отставку Ельциным приходилось встречаться дважды. Впервые журналистская стезя натолкнула его в подмосковном Алабине, в гвардейской мотострелковой дивизии. Вот именно что натолкнула. Тогда после важного совещания в руководстве Вооруженных сил планировался пресс-подход к российскому президенту. Но что-то пошло не так, и стая журналистов приметила президента ещё до подхода к обозначенному месту. Ринулась к Ельцину мгновенно. Викентьич оказался в первых рядах этой толпы, и чуть не упёрся уже в самого Ельцина. Да, слава Богу, дубинистый телохранитель вовремя встал между ними. И Викентьич со всего размаха вмазался в бетонную его грудь своим небритым лицом. Честное слово, было больно. Но голосить было уже некогда. Ельцин начал говорить. Викентьич мгновенно включил диктофон и, заводя руку за громилу, выставил его перед президентом. Борис Николаевич очень громко возмущался попытками коммунистов снова захватить власть в стране, поэтому слюни летели из-за рта и обрызгивали ими не только Викентьича. «Но мы никакой власти им не отдадим. Шиш он получат на постном масле», – вскипел Ельцин и эмоционально сказанное подтвердил знакомым резким ударом – сверху вниз.
Крепкая рука президента ударила по вытянутой руке Викентьича, пальцы которого от неожиданности разжались и диктофон мгновенно упал вниз. «Такц», – издал он звук, шлёпнувшись об асфальт. «Так. Понимаешь», – отрубил Ельцин. Посмотрел на разбившийся диктофон, что-то хмыкнул и, развернувшись, ушёл.
Вторая встреча произошла опять у военных. В гвардейской Тульской дивизии воздушно-десантных сил. Дело происходило в жуткие морозы в ледяном круглом поле на стрельбище ВДВ. Викентьич, употребив из припрятанной фляжки для сугрева граммов сто, не спеша брел к палатке пресс-центра, как вдруг (а такое и бывает только вдруг) он увидел невдалеке Ельцина. Он, судя по всему, давал эксклюзивное интервью съёмочной группе канала ОРТ. Викентьич не раздумывая, бросился к ним, на ходу расстёгивая куртку и правой рукой доставая из внутреннего грудного кармана диктофон… Короче, пробежал он всего метра три-четыре. Кто-то подставил ему подножку, Викентьич с размаху растянулся лицом и всем телом в снегу, следом на него упало тело, как ему показалось весом килограммов в пятьсот. Викентьич крякнул, больше ничего ни произнести, ни крикнуть он не смог. Затем ему заломили руки и в ухо уверенно шепнули: «Тихо. Не двигайся. Молчи».
