— Ты вообще понимаешь, что это
подсудное дело? — тихо увещевал незнакомый мужской голос, нечетко
доносящийся через приоткрытую переднюю дверцу автомобиля, в котором
на заднем сиденье полулежал парень.
Говорить пассажир не мог, как и
кричать. Мешал кляп и связанные руки на запястьях. Да и, в
общем-то, возмущаться он не собирался. Интереснее было понаблюдать
за событиями, стремительным ураганом проносящимися по его
жизни.
— Не очкуй, Птаха! — тихо хохотнул
знакомый женский голос, засевший в печенке, в почках и в прочих
ушибленных местах. — Ключи давай, и забудь, что видел.
До пассажира донесся звон связки
ключей, а дальше девчонка села за руль и завела двигатель. Бросив
на парня короткий взгляд через зеркало заднего вида,
усмехнулась.
— Поедем, блондинка, кататься? —
хохотнула девчонка, улыбаясь. Но ее улыбка больше напоминала оскал,
от которого пассажир, связанный и бесцеремонно, едва ли не ногами,
загруженный в юркую малолитражку с тонированными стеклами, испытал
стойкое чувство дискомфорта.
— Скажи спасибо, что не влез в
багажник, — хмыкнула девушка, и сосредоточилась на дороге, черной
змейкой убегающей вперед.
Несколько минут девчонка ехала в
полной тишине, переключая волны радиостанций. Отыскав понравившуюся
песню, девушка закивала в такт музыке.
Тарас, вздохнув, устроился удобнее.
Плечо ныло от встречи с бейсбольной битой припадочной девчонки.
Затылок, скорее всего, кровоточил. Проверить его состояние парень
не успел, падая на землю, когда на него налетел не понять откуда
взявшийся ураган в вечернем, нужно сказать, очень откровенном и
ярко-красном платье. Зазевавшись, Тарас даже и не понял, что
происходит, а очнулся уже в машине, связанный, с кляпом во рту и
головной болью в черепной коробке.
— Будут еще всякие блондинки мешать
свадьбе моего единственного брата, — проговорила Иветта, хищно
улыбаясь притулившемуся на заднем сиденье парню. — Сидел бы дома,
был бы цел.
Тарас хотел сказать, что и в мыслях у
него не было мешать свадьбе Агриппины и Барина, которого он на дух
не переносил, но уже давно смирился с выбором соседской девчушки.
Однако говорить Вольных не мог. Вот и ехал, слушая дикие подвывания
не в такт, пусть и красивым женским голосом, морщась от головной
боли и гадая, что приготовила для него судьба в лице дикой
девчонки.
От равномерного покачивания небольшой
машины на трассе, а может быть, и от удара по голове деревянной
битой, Тарас уснул. Парень открыл глаза от резкого торможения,
визга покрышек и отборного мата.
— Ты, козел, куда смотришь, млин?! —
орала во всю глотку девчонка, активно жестикулируя и демонстрируя
алый маникюр на средних пальцах рук. — Шары разуй, придурок!
Тарас поморщился, пытаясь сменить
положение тела. Не удалось. Плечо онемело, рук он практически не
чувствовал, голова раскалывалась, а перед глазами все плыло.
Шумно выдохнув, Вольных принялся в
мыслях выстраивать план мести. Первым пунктом он обязательно свяжет
девчонку. Вторым — заткнет рот кляпом, а в идеале — своим носком.
Грязным. Пусть страдает и мучается.
До третьего пункта Тарас не дошел,
машина, уже менее экстремально, остановилась, и девчонка заглушила
двигатель.
— Добро пожаловать в Мухосранск, —
дружелюбно оскалилась любительница киднеппинга. — Прибыли, ваше
благородие. Получите. Распишитесь.
Тарас недобрым взглядом зыркнул на
девчонку. Прищурился, словно обещая расписаться, как только руки
окажутся на свободе.
— Ути-путечки, — хмыкнула Иветта, и
уже серьезнее: — Давай обрисуем ситуацию сразу. Я тебя отпущу.
Завтра. А пока ты посидишь тихонько здесь. И подумаешь над своим
поведением. А еще запомнишь и запишешь на подкорке следующую инфу:
ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах нельзя отбивать
чужих девушек, невест, и тем более жен. Кивни, если понял.
