Улей. Отверженная
Одинокая пчела — не пчела. (с)
Пролог
«Ни одна пчела не проникнет в чужой улей» — гласила неприлично
толстая книга «1000 занимательных фактов о насекомых». Легкий слог
и обилие сюрреалистических картинок, очевидно, определяли степень
«занимательности», а вот на научные пояснения текст был весьма
скуден. Оттого-то и лежала книга без дела, служа чаще подносом,
нежели развлекательной литературой. Но единственная фраза, и то
прочитанная мельком, никак не давала мне покоя. Не оставляла даже
ночью — выдергивала из приятных сновидений, заставляла тревожно
метаться по кровати.
«Ни одна пчела не проникнет в чужой улей».
Пчела не проникнет, а я смогла. Более того, нашла свою нишу,
заполнила утраченное звено пищевой цепи. Признаться честно, это
было непросто. Новый мир, чужой, враждебный. Мир людей — существ,
внешне похожих на нас, но отличных по содержимому. И я говорю не о
кишках… не только о них.
Люди — сами по себе странные, эгоцентричные, замкнутые—
одиночки, борющиеся друг с другом за ложные ценности. И чем они
опытнее и старше,— тем злее и ожесточеннее идет борьба. Одни
детеныши воспринимают окружающий мир адекватно: шлепают по лужам,
радуются распустившемуся цветку, гоняют бабочек, смотрят по
сторонам и наслаждаются тем, что даровано природой. Я бы делала это
вместе с ними, но по возрасту, увы, не положено.
А положено иметь постоянного партнера, худо-бедно приличную
жилплощадь и работу, иначе никак. Здесь жесткая дисциплина, хоть и
зовется иначе — рутиной.
Я выполнила все требования, вписала свой код в систему и…
кажется, начала любить людей. Ведь если присмотреться, они гораздо
лучше, чем мы.
Ники была со мной согласна. Она укладывала спать малыша, нежно
водила рукой по его округлой спинке и пела колыбельную. Сама думала
о том, как в одночасье ее богатый на впечатления мир сузился до
одного маленького сморщенного человечка в голубой пижаме и нелепом
чепчике, натянутом едва ли не на глаза. Нет, не вся любовь была
отдана ему. Часть приходилась на другого, лежащего тут же, за
спиной, перекрывшего все пути отступления….
Муж — так здесь называют узаконенных обществом сожителей,—
коротко и емко. К счастью, Кир умел засыпать самостоятельно.
Крепкий богатырский сон одолевал его, как только макушка касалась
подушки. И ни детский плач, ни жуткий скрип кондиционера — ничто не
могло вырвать Кира из объятий Морфея. А Ники — из объятий мужа.
Длинная минутная стрелка доползла до короткой — часовой, и они
соединились на одиннадцати вечера. Рука, согнутая в неудобном
положении под головой малыша, затекла. Ники боялась пошевелиться,
боялась нарушить идиллическую картину, то хрупкое состояние покоя,
что при наличии ребенка стало непозволительной роскошью.
Луч от торшерной лампы бил целенаправленно в лицо. Да, мы забыли
выключить свет. И это досадное недоразумение все испортило.
Выключатель белый, обычный, пластиковый, Кир не успел заменить
его на деревянный. Каждый раз терпеливо повторял, что весь дом не
переделаешь, но на просьбы любимой отзывался охотно. Просто забыл.
Ему предложили высокорентабельный проект, и в последнее время его
мысли были всецело отданы работе. А Ники следовало напомнить,
тогда, возможно, все получилось бы иначе.
Я не люблю искусственные материалы. От них не идет тепло, они не
впитывают энергию и потому сложно поддаются воздействию. Раскрошить
их гораздо проще, но если ласково, еле касаясь…
— Кто ты? — Сонный голос раздался над ухом.
У меня получилось — свет потух. А вместе со светом и вся моя
жизнь.
Глава 1. Возвращение домой
Путь к исходной локации «Гнездо»
недоступен.
Статус «дом» присвоен временному
убежищу «Улей».
Тезаурус Нового Свода
Правил
