Я замерла возле двери — своей собственной двери — и не могла
сделать ни вдоха. Руки дрожали, а разум отказывался верить
услышанному.
Единственная мысль, способная пробиться сквозь толщу воды, была:
бежать. Убраться из этого адского места как можно дальше. Так,
чтобы Он и его…
Я сглотнула, потому что представить не могла, как могу назвать
ту, что увела у меня его. Моего мужа, разрушила мою семью и
уничтожила нашу жизнь.
Но больше всего на свете я боюсь, что он услышит, что я
рядом.
Я делаю шаг назад, еще один, пока не упираюсь в стену. О, черт,
задеваю лампу, и она падает с разрушительным звоном, раскидывая
золотистые искры.
Звуки за дверью утихли, остался только невнятный шепот, а затем
громкие, разъяренные шаги. Прямо ко мне.
Если он откроет дверь и увидит меня, то уничтожит. Я срываюсь с
места, несусь в ванную и запираю ее в тот момент, когда по двери
раздается мощный удар.
Прислоняюсь спиной к двери и спускаюсь по ней вниз.
Он бьет еще раз, и я чувствую толчок в спину.
Слезы скапливаются в уголках глаз. Я зарываюсь пальцами в пряди
волос, ощутимо дергая себя за корни, чтобы привести в чувства.
— Открой дверь, — Герцог холоден. Его обычное состояние, но за
спокойным тоном скрываются вибрирующие ноты, от которых ком
подкатывает к горлу. Я тут же цепляюсь за него пальцами, придушивая
себя.
Боже, лишь бы он не увидел меня, лишь бы не понял, кто застал
его со служанкой в момент их близости. Я перечисляю в голове все
известные молитвы, чувствуя, как леденеют кончики рук.
— Раз ты теперь все знаешь, открой дверь. Мы поговорим, Вей. И
тебе будет не очень больно.
Удар отбрасывает меня вперед; кажется, сердце уперлось в ребра и
сошло с траектории — теперь стучит между костями. Медленно
оборачиваюсь, чтобы убедиться, на месте ли последняя баррикада
между мной и этим монстром. Я в ужасе. В животном страхе. Он все
еще не зашел. Дверь на месте.
— Прошу, уходи. А лучше дай уйти мне. Отпусти меня! — кричу
срывающимся голосом. — Я все увидела, иди к ней, она ждет.
Не могу поверить, что вышла замуж за человека столь ужасного и
агрессивного.
— К ней? Есть только ты и я, Вей. А теперь выползи из своей норы
или я клянусь, выволоку тебя оттуда, и ты на коленях будешь
вымаливать прощение. — Слышу шум, а за ним скрежет металла по
паркету; с моей стороны сверху падает кованая ручка — значит, он
вырвал ее.
С какой силой тянул, чтобы попасть сюда — даже представить
страшно. И этого человека я любила?
— Я ни в чем не виновата, ты изменил! Больше ты для меня никто.
Я расскажу об этом отцу, и наш брак будет расторгнут.
— Нет, когда ты выйдешь, я сделаю тебе очень больно, а затем еще
больнее. Ты моя и ею останешься. А если попробуешь уйти от меня… —
чувствую какое-то шуршание. Он сел на колени и продолжил со мной на
одном уровне. Зловеще и коротко, словно вбивал гвозди в мой гроб. —
Я переломаю тебе ноги, пристегну к кровати и буду делать так каждый
раз, когда у тебя возникнет такая мысль.
Мелкая дрожь пульсирует в висках. Глаза слезятся от того, как
сильно я их раскрыла.
— Оставь меня одну. Убирайся. Прочь. — Я не кричу; повторяю все
как мантру и молюсь, что он услышит меня, опомнится и сменит гнев
на милость… и что я… что я?
Мне нужно продержаться еще немного.
Какой же я была дурой, когда вычеркнула свое имя из списка
новобранцев в академию Арракс. Я не успела на корабль, потому что
верила своему мужу; думала, что он не предаст нашу любовь и
позволит мне обуздать магию не хуже академии. Он уверял меня в
этом… А что теперь?
С чем я осталась? У него другая: в его постели, в его жизни, а я
без магии и поддержки мужа вскоре превращусь в живой инкубатор для
его ребенка, а после сгину.
Он этим озаботится, я знаю!
