Последний посетитель буквально вынул из меня всю душу, а ведь
казалось, я знала, на что иду, устраиваясь секретарем в суд.
Характером, близким к нордическому, я обладала от природы. Железные
нервы и ледяное спокойствие развились на предыдущем месте работы,
теперь добавилась и толстая броня, защищавшая от всяких подколок
«остроумных» искателей правосудия. Но этот дед взял и исчерпал все
мои месячные запасы терпения причем в первых числах месяца! Вот уж
когда обращение «господин» по-немецки лучше всего характеризует
человека.
Из офиса вышла закономерно злая, но хоть в трамвае ухитрилась
забиться в самый угол и, обнимая сумку, пригрелась у стеночки. На
экране новости чередовались с рекламой, и за двадцать минут пути я
получила больше геополитических сведений, чем хотела бы. За окном
еще было светло, а начавшийся октябрь окрасил листву золотом и
багрянцем.
Долгожданная пятница, впереди выходные, продленные целыми двумя
днями отгулов... Мечта. Высплюсь!
По дороге домой, недалеко от трамвайной остановки, был турецкий
магазинчик с чудесной выпечкой и неизменно вкусными овощами и
фруктами. Соблазнитель-хозяин на моих глазах выставил противень с
только что испеченной пахлавой. Медом и пряностями пахло просто
умопомрачительно.
- Раз уж дедуля погрыз мои нервишки, нужно побаловать себя
чем-нибудь, - решила я, проходя мимо яркого прилавка с разрезанными
дынями и арбузами и искоса поглядывая на выпечку.
В помещении было сумрачно, пахло горячим хлебом и клубникой. Я не
слишком люблю эту ягоду, вечно зелень какая-то безвкусная
попадается, но сейчас именно плетеные светлые коробочки с клубникой
привлекли меня ароматом и внушающим доверие внешним видом. Крупные
ягоды, сочные, явно спелые так и просились в рот. Устоять я не
смогла.
Пройдя мимо большого, в полный рост зеркала, привычным жестом
поправила прядь, выбившуюся из мягкого узла на затылке. Отражение
окинуло меня таким же скептически-оценивающим взглядом, как я его,
но мы остались друг другом довольны, и я пошла выбирать
клубнику.
Один плетеный коробок мне особенно приглянулся, я поднесла его к
лицу, глубоко вдохнула сладковатый аромат ягод.
Кто-то схватил меня за руку, резко дернул. Я выронила клубнику,
попробовала вывернуться из захвата. Сильные пальцы вцепились в
меня, как клещи! Я повернулась, ударила ногой. Попала, напавший
неразборчиво ругнулся. На фоне слепящего ярко-бирюзового сияния
увидела темную человеческую фигуру.
Новый рывок — я не удержалась на ногах и полетела на этого мужчину.
Он схватил меня второй рукой, получил удар локтем. Чернота,
ощущение нескончаемого полета. Шорохи. Нехватка воздуха. Меня
тошнило. В ушах гудело. Я билась, пыталась освободиться, но меня
держали крепко.
Удар коленями о землю. Трава под ладонями. Глоток свежего,
непередаваемо вкусного воздуха! Господи! Какое счастье —
дышать!
Рядом кто-то закашлялся и, кажется, сел. Я повернула голову, и меня
тут же повело в сторону. Вцепившись в сочную зеленую траву,
зафиксировалась в мире. Единственная радость: мутит, но без
живописных последствий. Желудок пустой. Возможности пообедать не
было, а на завтрак я съела только мюсли с йогуртом и больше десяти
часов назад.
- Добро пожаловать в Эвлонт, госпожа Вероника! - раздался рядом
незнакомый мужской голос.
- Вера, - на автомате поправила я. - И помолчи. Ты жив только
потому, что мне плохо.
- Значит, идея исцелить плохая, - хмыкнул мужчина, не растерявший
раздражающей жизнерадостности.
- Хорошая, - просипела я, переждав волну болезненных спазмов. -
Если поможешь, не убью. Только покалечу.
Послышались шорохи. Собеседник явно вставал. Понял, что тошнота
когда-нибудь да пройдет сама. Решил смягчить приговор, пока есть
возможность меня задобрить. Теплые ладони легли мне на плечи как
раз, когда живот снова скрутило. Я не сдержала стон, сильней
вцепилась в траву. Ладони мужчины медленно скользили вдоль
позвоночника, и мне чудилось оранжевое сияние, усилившееся, когда
незнакомец коснулся моего живота.
