Вспышка огненного света и чьи-то грубые, невероятно цепкие руки
— последнее, что я запоминаю, прежде чем провалиться в какую-то
черноту. Кажется, меня сбила машина или я попала под поезд, потому
что наверное, так и выглядит смерть. Пустое, бескрайнее ничто,
которое не имеет конца или времени.
Я не знаю, сколько проходит часов или дней, но из пучины темноты
я все-же выныриваю, но будит меня не привычный будильник перед
парами, а жуткая боль в боку. Кажется, это был пинок чьего-то
ботинка, и он буквально выбивает воздух из моих легких на несколько
секунд, заставляя скрутиться в три погибели.
— Вставай, шариха. Шевели копытами, живее!
С трудом разлепляю веки. Кажется, я лежу на каком-то деревянном
помосте, вот только почему-то он весь красного цвета. Жгущая боль в
боку не дает вздохнуть нормально, поэтому я прикладываю к нему руку
и пытаюсь поймать ртом хоть немного ценного воздуха.
Господи, где я…Ничего не понимаю, не помню. Я же сегодня шла к
Маринке, своей давней подружке. Мы должны были вместе учить
английский. А потом… просто вспышка света перед глазами, и больше
ничего.
На улице было жутко жарко, поэтому из дома я выскочила в одной
только майке и тоненькой белой юбке по колено, которая почему-то
сейчас тоже стала красной. Как и мои руки.
Я пытаюсь встать, и ладони мои тут же становятся мокрыми, словно
в лужу угодила. Вот только вода у нее какая-то странная. Багровая
или…это вовсе не вода! Господи, это кровь!
Судорожно вытираю руки, и осматриваюсь по сторонам. Сразу же
руку ко рту прикладываю когда вижу, из кого текла эта кровь. Из
голых тел двух девушек, которые лежат всего в паре метров от меня
на все том же деревянном помосте. Их глаза открыты, стеклянные
словно и кажется, они больше никогда не смогут видеть ими этот
мир.
Увиденное тут же провоцирует жесткий приступ тошноты, и меня
выворачивает от непроизвольных сокращений желудка. От страха я не
могу вымолвить ни слова. Как цепенею вся, застываю на месте.
— Шевелись, если не хочешь такую же участь постичь! Они тоже
слишком много думали.
Поднимаю глаза, и вижу перед собой высокого жуткого мужчину,
который держит огромную цепь в руке, обмотанную вокруг его ладони.
Он одет в черную кольчугу и коричневые штаны, а еще от него несет
такой зловонный запах, что я невольно отползаю назад.
— К…кто вы? Господи, что это за место, где я?
— Молчать! Еще одно слово, и я отдам тебя своим собакам. Видишь,
вон они, мои красавцы. Голодают с самого утра. Пошла, быстрее!
С ужасом поворачиваю голову и вижу у дерева два пса, которые на
самом деле мало похожи на мирных и добрых собачек. Нет. Это
какие-то четырехлапые черные твари, которые имеют просвечивающийся
позвоночник и черные зубы. Их глаза красные, а изо рта постоянно
течет белая пена.
Этот страшный человек хватает меня за остатки моей одежды, и
тянет куда-то вперед. Я пытаюсь вырваться, но у меня совсем нет
шансов. Громадина гораздо сильнее, он волочит меня по земле как
какого-то котенка, не обращая внимания на то, что по пути я сдираю
свои коленки до мяса.
В висках пульсирует боль, я судорожно оглядываюсь по сторонам, и
в тоже время хочу выколоть себе глаза от увиденного. Это похоже на
какой-то очень древний лес, из разных уголков которого то и дело
доносятся крики.
Где-то пылает яркий огонь. Такой красный, что на него смотреть
больно. Откуда-то слышатся крики о помощи, жуткий плач и истошный
вой, который заставляет мое сердце биться в бешенном темпе.
Звук металла заставляет очнуться от шока и с ужасом посмотреть
вниз. Это что…оковы? Мне на ноги этот страшный урод надевает грубые
металлические кандалы, изнутри покрытые шипами. Они тут же больно
впиваются в голую кожу щиколотки, сковывая мои движения. Я даже
пикнуть не успеваю, как они захлопываются, издавая неприятный
ржавый скрежет.
