ГЛАВА 2
Тихих стук в дверь оглушает, ледяными пальцами открываю её, не
дождавшись ответа. Вхожу в мрачный кабинет, пропитанный дымом
сигарет, отвлекаю человека, сидящего за столом, и его писанины.
Меня встречает острый взгляд зелёных глаз, парализующий конечности.
Истуканом стою у входного проема, боюсь шелохнуться.
— Можно? — наконец выдавливаю из себя.
— Проходите. Морозова Екатерина?
— Да, это я.
—Проходите. Не стойте у порога. Присаживайтесь, — нахмурив брови
продолжает что-то записывать хозяин кабинета, забыв о моем
существовании.
— Скажите, где мой брат? — срываюсь после бесконечно долгих
минут молчания, невыносимая неизвестность давит.
—Тшш, — прикладывает палец к губам, продолжая, что-то
фиксировать на бумаге.
Не чувствуя ног, прохожу вглубь помещения, опускаю пятую точку
на стул и замираю в ожидании реальности.
Темноволосый мужчина с аккуратной стрижкой, приблизительно
средних лет выглядит внушительным и большим, точно высеченная глыба
из камня.
Рукава серой рубашки закатаны до локтей. Лицо выделяет крупный
нос, широкий подбородок, лоб с горизонтальными полосами от лёгких
морщин, и плотно сжатые губы, характеризуют жесткость. А, я, нахожу
схожесть с коршуном, творческая жилка, так сказать.
Молча слежу за крепкой ладонью, держащую письменную ручку.
Боюсь предположить, что произойдет, если даст по голове,
наверняка размозжит череп.
В абсолютной тишине, слышен лишь ход часов, каждая проведенная
минута удавкой затягивает горло.
Ерзаю.
Спокойствие, Екатерина, сохраняй спокойствие.
Это вероятно, психологический трюк? Свести с ума еще до начала
разговора.
Если так, то у него прекрасно получается, так как от
неизвестности моя нервная система, вот-вот даст сбой.
Иступлено кусаю губы, внутреннюю часть щеки. Никогда не любила
государственных чиновников, службу опеки и прочих
правоохранительных органов. Их странное поведение, бездушные
разговоры, брезгливые взгляды походили на одолжение, где дарят тебе
свое бесценное время, чувствуешь себя отребьем, мусором, чураются
при виде таких, как я.
Везде транслируют лицемерие, и хочется плеваться.
Наконец, оторвавшись от листка бумаги, человек напротив цепким
взглядом начинает рассматривать меня, сложив руки перед собой.
—Как я уже и представился вам ранее, моя фамилия — Матвеев
Николай Анатольевич. На данный момент против вашего брата
возбуждено уголовное дело по нескольким пунктам.
И, конкретно, их я буду вести и расследовать, — что за бред
несет этот человек? Мысли роем меняются одна за другой. — Морозов
Никита Сергеевич обвиняется по статье 105, 131, 111 УК Российской
Федерации, — произносит бесцветным тоном полицейский, не разрывая
зрительного контакта. Я ничего не понимаю из услышанного. Во рту
пересыхает.
— Извините, а можно поподробнее? В чем именно его обвиняют? —
произношу, едва шевеля губами. Шок, вот что я чувствую сейчас.
— Покушение на убийство человека, групповое изнасилование!
Уши закладывает. В лёгких не хватает воздуха.
Ледяной пот струей скатывается по спине.
—ЧТО? — перебиваю опера. Вскакиваю с места, иду к столу. — Этого
не может быть. Какое убийство? Вы о чем вообще говорите? —
восклицаю в ужасе. Нет. Нет. Не верю. Определенно, здесь есть
какая-то фатальная ошибка! — Что с Никитой? Где мой брат? — меня
прорывает, самоконтроль потерян, как и благоразумие.
—СЯДЬ! СЯДЬ, Я СКАЗАЛ! Для начала успокойся, — рявкает чиновник.
—Истерикой делу не поможешь. Ему нужен хороший адвокат, — в
оцепенение присаживаюсь на место. — Готовься ко всему, его не
отпустят. Будет долгий и утомительный процесс. И если ты будешь
реагировать таким образом, от тебя ничего не останется. Но юристу
возможно удастся скосить срок, хотя сомневаюсь. Ему светит
приличный срок, — встает с места, подходит к шкафу у стены, из
графина наливает воды, протягивает руку со стаканом. — Пей!
