Даже в конце апреля погода в этом северном городке не баловала солнечными теплыми деньками. Серое небо не пропускало солнечных лучей, на дорогах – грязь по колено. Часто шел дождь со снегом и сильным ветром. Короче, стояла погода, в которую хороший хозяин собаку не выпустит на улицу. Действительно, собаки и другие животные где-то спрятались. Люди на улицах с дощатыми тротуарами встречались редко.
На окраине города располагалась женская колония общего режима. Как положено, бараки с заключенными охранялись, в том числе часовыми на вышках. Кроме того, учреждение было обнесено бетонным забором с колючей проволокой поверх ограждения и с маленьким кирпичным домиком под коричневой крышей – КПП.
Вдруг железная дверь со скрипом открылась. Из домика на холод и в слякоть вышла женщина средних лет в черной куртке и черной юбке. На стройных ножках – чистые кирзовые сапоги. Большая серая сумка висела на плече. Она остановилась, высматривая, как бы пройти к автобусной остановке, не запачкав обуви. Осторожно ступая по обочине дороги, женщина почти удачно добралась до намеченной цели. На холодном ветерке автобус долго ждать не пришлось. Видимо, она знала расписание движения городского транспорта и вышла из теплого помещения как раз к приходу автобуса, а может, просто совпал ее выход с его прибытием. Через несколько минут поездки автобус с продавленными сиденьями и сидящими на них несколькими пассажирами остановился на площади перед железнодорожным вокзалом. Дом, рубленный из толстых бревен крепкой лиственницы, кроме кассового помещения и маленького зала ожидания, других удобств не имел. Вернее сказать, они находились на улице: туалет с черными буквами «М» и «Ж» типа сортира и маленький киоск, закрытый на замок до прихода поезда. На привокзальной площади, на первом этаже пятиэтажного дома, был продуктовый магазин. Женщина купила необходимые продукты в дорогу и, обходя лужи, пришла на вокзал. В зале ожидания на деревянных диванах, когда-то покрашенных лаком, с черными в рамочке буквами «МПС» сидело несколько человек, ожидавших прибытия поезда на Москву. В глаза бросился солдатик внутренних войск, ранее виденный ею во время его службы на вышке. Он сидел с дамой в коричневой норковой шубке, которая полушепотом что-то разъясняла ему. Солдат молча слушал ее, изредка кивая в знак согласия. Молодая пара влюбленных, скорее всего, из местных жителей, с двумя фибровыми чемоданами, сидела обнявшись. Отдельно от всех расположилась пожилая женщина с большой красной сумкой, вероятно, бывшая заключенная, в такой же одежде, как только что вошедшая женщина. Окошечко билетной кассы еще не открыли. Посмотрев на расписание поездов, двигающихся на Москву, затем на набольшие электронные часы, висевшие над дверями перед выходом на перрон, она прикинула, что до прибытия поезда оставалось более тридцати минут. Можно отдохнуть. Женщина присела на свободный диван. Ровно за тридцать минут до подхода пассажирского поезда окошечко кассы открылось. Пассажиры не торопясь подошли к кассе. Она встала в очередь последней. Впереди стоящая дама обернулась к ней:
