- Я должна увидеться с ним. Должна,
должна… Я хочу понять, - повторяю вслух все громче, твердя одну и
ту же мантру, как ненормальная. - Я хочу знать почему. Почему он
так со мной?! - голос срывается на крик, и, испугавшись звука, я
ненадолго замолкаю.
Дождь такой сильный, а небо
полностью затянуто тучами, и на плохо освещенной дороге к его дому
я почти ничего не вижу. Утопленные фары "Челленджера" не
справляются с кромешной темнотой и плотностью дождевого потока.
Дворники работают на полную, но этого недостаточно, и мне кажется,
что я еду очень-очень медленно, буквально ползу по малознакомой
улице, а мне хочется добраться к нему как можно скорее.
Я больше не могу ждать!
Наплевав на все - ну убьюсь и
убьюсь, мне терять нечего, - безрассудно давлю педаль в пол, и
через пару минут, наконец, вижу размазанный квадратик света
впереди. Это ОН! Это может быть только он!
Еще ускоряюсь и почти сразу торможу
с легким заносом у обочины. Свет горит на втором этаже. Сердце
замирает - в этой комнате жила я…
Вбегаю на крыльцо, жму на дверной
звонок и вся превращаюсь в слух - жду звука шагов на старой
скрипучей лестнице, но его нет. Он не слышит? Или не хочет меня
впускать?
Но я не уйду! Ему придется меня
выслушать!
Я снова звоню и снова слушаю -
тишина.
Давлю на звонок и не убираю палец с
кнопки. Звоню без остановки минуту, две, три… Срываюсь и начинаю
колотить руками по двери, кричу:
- Сойер, впусти меня! Открой. Я хочу
поговорить. Я все равно не уйду. Сойер!
Но и на мои крики он не
появляется.
Закрадывается мысль, что он уехал,
что он не здесь, а свет просто забыл выключить. И мысль эта лишает
меня последних сил.
- Пожалуйста, Сойер. Я хочу
поговорить, - шепчу сквозь слезы и прислоняюсь спиной к косяку.
Обессиленно сползая на пол, видимо,
задеваю локтем дверную ручку, та опускается, и - дверь была не
заперта - я падаю в прихожую.
В доме тьма еще более зловещая и
вязкая, чем на улице. И тишина.
Тишина, которая давит на уши и
оглушает.
Липкий страх сковывает движения.
"Почему дверь открыта, а никого
нет?" - вспыхивает в голове ядовитая мысль.
И кажется, что от испытываемого
ужаса я не смогу пошевелиться, но тут же вскакиваю и взлетаю по
лестнице, перескакивая через ступеньки. Толкаю дверь в свою бывшую
комнату и…
Вижу его. Он сидит за столом и
смотрит прямо на дверь.
На меня.
Первой эмоцией было облегчение.
Шквальное. Сногсбивающее.
Но следом тут же накатывает
удивление и… обида. Потом снова жуткий страх. И неуверенность. А в
голове стучит вопрос: "зачем я пришла?"
Ноги мне отказывают, я с трудом
удерживаю равновесие, но четко осознаю, что падать перед ним мне
нельзя. Нельзя показать ему свою слабость. Я должна быть сильной.
Ради себя, ради него… Ради нас.
Замерев в дверном проеме, смотрю на
него. Любимого, родного, но такого чужого сейчас.
Взгляд Сойера не меняется, в нем то
же равнодушие. И предупреждение. Но он молчит.
И я не произношу ни слова, хотя
столько всего хотела сказать, когда мчалась сюда как безумная.
Тишина становится невыносимой, и
когда я уже не могу больше смотреть в его пустые глаза, усилием
воли заставляю себя сделать шаг вперед.
- Не входи, - слышу приказ, отданный
безжалостным грубым голосом.
Его голосом.
Я слышу его впервые за эти
бесконечные… одну неделю? Две?..
Вздрагиваю от окатившего меня
холода. Он не может так говорить. Мой Сойер не может так говорить
со мной. Это неправда!
Я делаю еще шаг.
Он рявкает зло:
- Стой, где стоишь! Ни шагу
больше!
- Но… почему? - слабым голоском
выдавливаю из себя, все еще не понимая.
- И у тебя хватает наглости
спрашивать почему? - глаза, полыхающие гневом, ненавистью и ледяным
презрением, сужаются.
- Сойер, пожалуйста… Я… не понимаю.
Что изменилось с тех пор, как мы виделись в последний раз? Тогда ты
сказал, что любишь меня. Ты солгал? - знаю, что выгляжу жалко, и
презираю себя за это, но я останусь и буду спрашивать, пока не
узнаю все.
