– Тише-тише, – шепчу сестре в самое ухо, зажимая ей рот ладонью, – нас найдут.
– Ты нашёл их? – спрашивает мужчина до жути пугающим голосом, взвинчивая нервы до предела.
– Нет. Может, их нет дома, – отвечает другой.
– Его любовница сказала, что сегодня все будут дома.
Сколько их? Двое? Трое? Или вообще пятеро? От страха колотит так, что сердце готово выпрыгнуть из груди.
– Где твои дочери и документы, Георгий?
– Пошли к черту! – хрипит отец.
– Алло… Амир, здесь их нет… понял, всех убрать…
Сдерживаю рыдания изо всех сил. В страхе быть обнаруженными, я ещё крепче зажимаю рот сестре до боли в пальцах. Три оглушительных выстрела раздаются эхом по всему дому, заставляя меня вскрикнуть от ужаса.
Просыпаюсь вся в слезах, грудь бешено вздымается и опускается. Холодный пот липнет к спине. Каждую ночь один и тот же кошмар. Три выстрела, разрывающие тишину, словно крик боли, эхом отдаются в моей голове: Первый выстрел – Амир. Второй выстрел – Амир. Третий выстрел – Амир.
Дёргаюсь, когда в дверях замечаю Полину.
– Ты кричала. Опять приснился тот день? – заходит в комнату и ложится рядом, крепко обнимая.
– Да, – кладу руку себе на лоб и вытираю пот.
– Мне тоже иногда снится, что мы с тобой убегаем.
– Почему ты не говорила мне об этом? – спрашиваю, всматриваясь в темноту на потолке.
– Ты от своих кошмаров избавиться не можешь, ещё и мои тебе подкидывать? – чувствую, что она улыбается.
– Ты ж моя самостоятельная, иногда даже чересчур, – поглаживаю её по спине. – Давай спать, скоро на работу.
– Я нашла подработку. В ресторанчике, буду посуду мыть, – говорит сестра.
– Это хорошо, – зажмуриваюсь, чтобы не расплакаться. Ей в институт надо поступать, а не посуду мыть в ресторанах.
Чуть позже слышу, как Полина, свернувшись калачиком, сопит у меня подмышкой. А я так и не сомкнула глаз до утра.
Поднимаюсь в шесть часов и вялой походкой направляюсь в душ. Струи воды хлещут по лицу, смывая остатки тревоги и усталости, приводя чувства и мысли в порядок, прогоняя ночные кошмары. В зеркале вижу бледное отражение, под глазами залегли тени – эхо бессонной ночи.
Выхожу из душа, кутаюсь в халат. На кухне тихо, лишь слабое жужжание холодильника нарушает утреннюю тишину. Варю крепкий кофе, который поможет окончательно взбодриться. Выпив его, решаю пожарить любимые блинчики сестры.
Сняв последний блин со сковороды, тихонько направляюсь к Поле. Она по-прежнему спит, мирно посапывая в моей постели.
– Поля, вставай, – опускаюсь на край кровати и зацеловываю её щёки.
– Не хочу, – пробормотала она, укрываясь одеялом с головой.
– Ты просила разбудить, – стягиваю с неё одеяло и провожу ладонью по белоснежным волосам. – У тебя сегодня первый рабочий день. Я пожарила твои любимые блинчики, – добавляю весомый аргумент для пробуждения.
– Хорошо, уже встаю, – произносит сонно, потягиваясь.
Ухожу на кухню и накрываю стол. Поля приходит и сразу же начинает уминать блинчики с вишнёвым вареньем. Я наблюдаю за ней с улыбкой. Она ест так, словно не ела целую вечность.
– Нам, скорее всего, придётся съехать, – говорю я, а Поля застывает с блином у рта. – Продолжать снимать эту квартиру мы не можем, нам не хватает денег.
– Я ведь тоже устроилась на работу, денег станет больше, – отвечает она, опуская руку с блином, так и не откусив его.
– Нам всё равно не хватит, Поль, – смотрю на неё с тревогой. – Мы снимаем слишком дорогую квартиру. Сейчас мы можем себе позволить лишь маленькую однокомнатную квартиру на окраине.
– И снова придётся искать работу? – расстраивается она.
– Нет, будем оттуда ездить, – успокаиваю её.
– И во сколько надо вставать? В пять утра, а потом ещё два часа добираться! – возмущается она срывающимся голосом.
